У стены – диван для отдыха, у окна – стол, на столе – компьютер. Леонидов подошел и ткнул пальцем в кнопку «Пуск» на системном блоке.

– Э-э-э… – сказал Михин.

– Смотрели уже, Игорь Павлович? Писательские файлы?

– Вообще-то я в компьютерах не очень… – побагровел капитан. – Думаете, там может быть что-нибудь интересное?

– Спрашиваете! Разгадка тайны!

– Тогда давай. Только при мне.

Алексей опустился на стул, Михин навис за спиной. Леонидов напрягся. Пока они не опомнились, надо бы срубить все к чертям. Вдруг там есть и о Саше? О соседке. Пока не опомнились… На зеленом поле появились знакомые значки. Папки. Ярлыки.

– Рабочее место писателя, – вслух сказал он. – Человек уже не сидит с гусиным пером и чернильницей, пачкая пальчики и царапая лист бумаги. И даже образ творца, нависшего над печатной машинкой, слегка устарел. Прогресс стремительно меняет облик древнейших профессий. Но в подробности вдаваться не будем, Интернет оставим в покое. Тем более что модема среди подключенных устройств я не наблюдаю. Так… «Рабочий стол», очень хорошо. Где, по-вашему, хранит писатель свои шедевры, а? Конечно, в папочке «Мои документы». И что там у нас? Творчество. Вот оно. Смотрите, господин капитан Михин, очень интересный файл под названием «Смерть на даче». Откроем. Пятнадцать страниц, не густо. Это говорит о том, что Павел Клишин как раз над этой вещью и работал последнее время. Открываем. «Файл». Там у нас пунктик под названием «Сводка», а в нем есть опция, именуемая «Статистика». Вот так:

Леонидов щелкнул мышкой. И прочитал:

>файл: Смерть. 1. DOC

>каталог: C\WINDOWS\ Мои док.1.

>создан: 1.01. 10.33 сохранен: 3.06. 20.50 кто сохранил: даже число сохранений: 122.

– И что вся эта тарабарщина означает? – Михин напряженно уставился в монитор.

– Перевожу с русского письменного на русский устный. Означает это, многоуважаемый Игорь Павлович, что за пять месяцев до своей смерти писатель Павел Клишин начал работать над весьма занимательной вещью. Уж не знаю, повесть это или роман, но название впечатляющее: «Смерть на даче». Это мы с вами пили в ночь с тридцать первого декабря на первое января водку, а на следующее утро отсыпались до часу дня. Потом доедали пропитанные майонезом салаты и похмелялись. – При этих словах Алексей Михин хмыкнул. – А он работал.

В первый же день этого года, в половине одиннадцатого утра Клишин уже начал корябать шедевр, оказавшийся пророческим. И в тот день, когда его убили, тоже писал… а кстати, из чего вы сделали вывод, что его убили?

– В доме следы посторонних людей, на столе два бокала и одна рюмка, много чужих отпечатков, да и приходящая домработница говорит, что Павел Андреевич кого-то ждал…

– Так вот, пока он ждал, открыл эту самую «Смерть на даче» и стал с ней работать. И, вероятнее всего, именно это занятие и прервала его собственная смерть. Ну-ка, что там у нас: «…Пальцы мои скрючены…»

Леонидов успел дочитать только до слов: «Мое тело лежит…», как Михин спохватился:

– Э-э-э… Не положено! Как все это убрать?

– А можно мне это себе на дискетку скопировать? Тут целая коробка такого добра, не пожалейте! Уж очень впечатляет.

– Все это будет опечатано, а потом отдано наследникам, в законное пользование. Нечего вам сюда лезть. Не имею права. – Ретивый оперуполномоченный прижал правую руку Алексея к столу. Блокируя пользование «мышью».

– Хоть дочитать дайте эти пятнадцать страниц, что вам, жалко? – взмолился Алексей. – Интересные вещи пишет покойник! И как образно выражается! Даже мурашки по коже! Может, это и называется талант? А? Кстати, и про цианистый калий пишет, им, мол, отравили. Как вам?