В глазах Муза танцевали северные сияния. Он смотрел пристально, с едва уловимой тоской и сочувствием, словно понимал: моя привязанность к Ли Шену сулит неминуемый риск остаться здесь. Вот только… холодная вода запретного омута уже обволакивает прибоем мои стопы, а я балансирую на грани, чтобы не кинуться в глубину тёмных вод.

За дверью послышались шорохи, охи, взвизг прислужниц, а потом и громоподобный вопрос демона:

— Что вы застыли здесь?

Паника подскочила к горлу, я испуганно глянула на Муза, а он — на меня; следом прозвучал писклявый голосок:

— Господин, она там с мужчиной! Я отчетливо слышала мужской голос!

Образ Муза растворился в воздухе...

Ли Шен одним ударом распахнул двери покоев и торопливо вошел внутрь. При каждом движении, повторяя силуэт владыки демонов, извивалась черная жуткая дымка — его тёмная энергия. Мужчина обошел меня, даже не глянул, осмотрел кровать, подошел и грубо раскрыл шкаф, затем направился в рабочую зону, тяжело вздохнул, и только потом вернулся ко мне, вставая напротив. В золотистых глазах мерцало нечто новое — ненависть наряду с затаённой ревностью. Испуг застрял в горле — я замерла, не в состоянии отвести взгляд.

— Кто здесь был?! — сурово спросил Ли Шен, скалясь.

Еле проглотив нервный комок, мягко, бархатно ответила:

— Разве существует кто-то в Срединой империи, кто бы мог незаметно проникнуть во дворец главы фракции Северо-Восточных Вершин?! — Сделав паузу, я тихонько добавила: — а тем более в покои…

Ли Шен глубоко вздохнул, кидая быстрый взор на прислужниц, и приказал:

— Запереть их.

Те завопили, когда стражи начали уводить; девушки кричали, мол вру я, а не они, молили о пощаде, плакали… Я горестно опустила веки. Ли Шен заметил, подошел ближе, преступно ближе, обжигая дыханием, и вполголоса произнес мне в губы:

— Их заключение на твоей совести, Янлин.

Мы схлестнулись с демоном взорами — и я твердо отчеканила:

— Здесь не было мужчины.

Муз — не человек, не мужчина и уж точно не мой любовник; он — источник вдохновения, генератор идей, единственная ниточка, связывающая меня с настоящим, мой советник, помощник, соратник. Поэтому я не врала, совесть моя чиста.

— Тогда кого слышали прислужницы? — сощурился Ли Шен.

— Никого. Им послышалось, — сухо ответила я.

..И мы замолчали в немых переглядываниях, без возможности и желания перестать смотреть друг на друга. Лед в злобных глазах демона потрескался, взгляд смягчился; облизнув пересохшие губы, Ли Шен быстро глянул в сторону, потом на меня, и бесцветно процедил:

— Ладно. — Он завёл руки за спину, сообщил: — к тебе пришли.

— Кто? — поразилась я.

Лицо Ли Шена нахмурилось. Демон прищелкнул языком и велел:

— Одевайся, и я отведу.

— Но… что мне надеть?!

Мужчина издал раздражительный вздох, вернулся, где недавно подслушивали прислужницы, поднял с пола наряд и кинул на кровать. Поправляя халат, я рассмотрела «подарок»: ханьфу белого цвета с красивыми желтыми цветами и сияющими камнями на стоячем воротнике, легкое, воздушное, струящиеся, как река.

— Мне нужно ещё умыться, — робко сообщила я.

— Не торопись. Подождут, — «успокоил» Ли Шен и направился к своему рабочему столу, который находился в другой части покоев за полупрозрачной ширмой.

Я могла видеть Шена, наблюдала, как демон откидывает подол черного ханьфу, плавно садится, держа ровно спину, как опускает внимательный взгляд на документы, как красиво держит бумаги, читает. Злой рок: почему главные злодеи сосредотачивают в себе всё самое притягательное?! Ли Шен — живое воплощение порока, демон-искуситель, греховный запрет. В сказках добро всегда побеждает зло, но что делать, когда рядом со злом я нахожу больше покоя и умиротворения, чем с «добром»?!