Типология баланса натуры крайнего предела – это, согласно Авиценне, такое состояние, когда человек достигает абсолютного равновесия в своем развитии и времени жизни, хотя она (эта типология) и не является тем идеальным истинным равновесием, существование которого, как сказано выше, следует считать невозможным, природа пусть изредка, но допускает человека прикоснуться к совершенству. Отмечая далее, что: «Человек не достигает, но приближается к почти абсолютному равновесию не по прихоти случая, а вследствие наступления баланса работы организма. Это происходит, когда во времени его жизни наступает период и горячие органы, как например, сердце, холодные, например, как мозг, влажные, например, как печень и сухие, как например, кости, – всё вдруг становится под стать друг другу»[59].

Противоречит ли себе Авиценна, допуская такое состояние «натуры», когда в организме все работает так, как задумано Богом, то есть как четкий механизм, собранный и отлаженный рукой Мастера? Думаю, нет. Делая допущение, что в жизни человека наступает короткий период гармонии, Авиценна делится с нами своим опытом, утверждая, что самоорганизация не случайность, что в биологической системе по имени человек есть внутренние резервы, способные раскрыться в момент, когда «организм достигает некоего предела» и приближается к совершенству.

И пусть дальше начинается неизбежное старение, и удерживать равновесие натуры все труднее и труднее, мы, полагает Авиценна, должны «научиться жить» так, чтобы все время приближаться к совершенству. Этому вопросу он посвящает основные разделы Первой книги «Канона врачебной науки», где излагает свои мысли о динамике выживания. Кстати говоря, именно эта книга преподавалась в университетах Западной Европы. Значит они тоже, вероятно интуитивно, предпочли в «Каноне» то, что предстоит еще освоить, расширяя границы мышления и обретая новое зрение.

Типология баланса «натуры народа имеет естественно меньший диапазон, чем типология человека как вида, но в отдельных случаях она охватывает огромные территории». Авиценна указывал, что «Натура народа формируется особенностями природной среды, и в частности особенностями атмосферы. Так народам Индии присуща общая натура, которая определяет их здоровье, а у славян – совершенно другая натура, свойственная исключительно им одним, но также несущая в себе источник физического здоровья. Натура народа тем самым является проявлением равновесия в пределах одной нации и абсолютно не подходит людям из других государств. Если придать телу индийца натуру славянина, то индиец тяжело заболеет и в итоге погибнет; то же самое случится со славянином, если ему придать натуру индийца. Следовательно, каждому народу обитаемого мира присуща своя особая натура, соответствующая особенностям климата и атмосферы, свойственной данному краю»[60].

Важно отметить в рассуждениях Авиценны начатки идей об особенностях этногенеза, и в частности этносферы, которая определяет динамику выживания нации в конкретных природно-климатических условиях. Придавая людям не просто культурологические и отчасти антропологические черты, Авиценна видит в каждом народе некую этноситему: «человек – природа». В его понимании человека «лепит» атмосфера, вернее биосфера данной конкретной местности, а это и климат, и, что важнее, «кормящий ландшафт» (термин Л. Н. Гумилева).

Натура народа в его интерпретации – это отражение системной адаптации, которая является как бы достоянием человека, принадлежащего к строго определенной этнической группе. Авиценна почему-то берет в качестве примера индусов и славян – два народа, живущих в XI веке за пределами Арабского халифата. Впрочем, пример получается весьма удачным, так как системная адаптация к окружающей среде славянина и индуса – это настолько различные системы выживания, что, действительно, в условиях морозов Киевской Руси и влажной жары джунглей Индии выживает тот, чья «натура» реально адаптирована.