– Он давал тебе указание на запрос внеочередной посадки?

Я прокрутил в голове все короткие фразы, сказанные генералом в полёте. Он практически ничего и не говорил.

– Крутов сказал, чтобы я летел и садился, как положено. Могут как-то двояко это расценить?

– Нет. Главный козырь, что ты посадил машину без серьёзных последствий. Жалобы колхозников не в счёт, – улыбнулся Нестеров, протягивая мне пачку сигарет. – Всё ещё не хочешь курить?

– Нет, спасибо.

– Я после первой командировки закурил. Такого насмотрелся. Аннанские горы до сих пор снятся. Говорят, твой отец был там? – спросил Николаевич. Видимо, Нестеров тоже был во Вьетнаме, но не пересекался с Родиным-старшим.

– От меня скрывают подобную информацию. Не пойму почему. А вы там сколько были?

– Много будешь знать, скоро состаришься, Родин, – сказал Нестеров и отвернул голову в сторону. – Так, марш в палату. Меня сейчас будут казнить. Расскажешь кому, отправлю в наряд по столовой в выходной день.

Только не туда! Наряд в это царство жира и кричащих фурий в белых колпаках худшее, что можно придумать из наказаний.

А к моему инструктору уверенной походкой от бедра шла та самая старшая медсестра Ирина. Шикарная девушка средних лет под стать бравому красавцу Николаевичу.

– Сколько можно летать? Я жду, волнуюсь, а ты вечно где-то! – ругалась Ирина на Николаевича.

– Ирочка, солнышко! Ну, служба у меня. Пойми…

– Ты мне про службу не рассказывай. В Забайкалье служба, я к тебе туда приехала. В испытателях тоже служил Родине. Теперь здесь…

Окончание разговора дослушивать не стал и заспешил в палату, где меня уже ждал сюрприз и не самый приятный. Три офицера с накинутыми на плечи халатами и большими чёрными портфелями теснились на кровати в ожидании моего прихода. Они были мне совершенно незнакомы.

– Курсант Родин, нам необходимо задать вам вопросы, взять с вас объяснительную и выяснить всё, что происходило вчера на полётах, – сказал первый из них. Халат съехал, и я смог увидеть погоны подполковника.

– Для начала, кто вы и почему я должен давать объяснительную, – спросил я, останавливаясь у своей кровати.

– Мы из комиссии по расследованию авиационного инцидента. Присаживайтесь, в ногах правды нет, – сказал подполковник и достал большую альбомную тетрадь.

– Правды, действительно, нет. Здесь должны быть представители моей части. Без них я не могу отвечать.

– Ну, мы же можем это опустить? – вклинился в разговор другой офицер, выглядевший гораздо моложе.

– Нет. Тем более, что здесь госпиталь, а мне предписан постельный режим, – ответил я, дверь за спиной открылась и вошла медсестра Саша.

– Ага, Родин! Немедленно в постель. Почему ходите? – наехала она на меня. Вовремя симпатяжка зашла! Эх, в любой другой бы ситуации закадрил бы, но Женечка у меня есть. Любимая!

– Мы из комиссии, девушка. Нам предписано…

– Писано, предписано. Когда выпишут, тогда и допрашивайте. Вас уже выгнали с реанимации, вы к начальнику училища хотели попасть. А здесь тоже люди лежат. В установленные часы и по разрешению лечащего врача. А если у него сейчас проблемы возникнут…

– Всё, всё уходим. Родин, мы ещё вернёмся, – сказал подполковник, и всё трио вышло из палаты.

Саша заулыбалась и принялась укладывать меня на кровать. Я попытался сопротивляться, но совсем немного. Нравится мне, когда девушки проявляют заботу. Главное, чтобы Женя не увидела.

– Давай я тебе чаю принесу. С малиной и пряниками мятными, будешь? – спросила Саша, двумя руками прижимая меня к кровати. Во девчонка настырная! Ладно, пока ничего критичного не происходит. Да и чайку со сладеньким хочется.