В уме представляю, как дождусь возможности принять душ. Если не успеть к открытию промывочной, то опять останется использовать мизерную дозу воды для ополаскивания из умывальника.

– 321й, вышли на посадочный. Дальность 4, – информирует меня группа руководства полётами.

– Снижаюсь.

Корабль всё ближе и ближе. Предвкушаю удар об палубу, резкое торможение и будущий завтрак.

– Шасси, механизация, гак, притяг выполнил, – докладываю я.

Перед полётом поесть не успел, но наши товарищи должны были замолвить слово на камбузе, чтобы оставить пару порций.

Но тут все мысли о вкусной еде улетучились. Перед носом пронеслись два «Хорнета», пройдя практически над кормой.

Самолёт будто потерял равновесие. Резкое снижение перед кормой.

В последний момент успел вытянуть его и пронёсся над палубой с проходом.

– Откуда выскочили? – разозлился Коля.

– Справа. Практически надстройку облетели, заразы, – ответил я.

Разворот в сторону нарушителей, но их уже нет. Вижу только, как над водой идёт пара Ф/А-18.

– Серёга, это вызов. Ты как хочешь, но я в следующем полёте отыграюсь, – сказал Морозов.

После посадки аппетит пропал. Пощёчиной от американцев назвать данный эпизод противостояния можно с натяжкой. На палубе, как только закончили разговор с инженерами, к нам подошли Олег с Витей, которые уже переоделись в обычную гражданку.

– Не испугался, Николя? – улыбнулся Печка.

– Нормально. Так! Поднасрали и свалили.

Пока расписывался в журналах, в голове пытался соорудить хоть какой-то план по демонстрации флага. Как только это сделать, если американцы со всех сторон? Всё видят и знают. Такое ощущение, что каждый участок моря они облетали!

По пути в каюту, меня окликнул Бурченко, подозвав к себе.

– Чего ему надо? – буркнул Николай, когда я прошёл мимо него.

– Как раз иду узнать.

– Секретики! Не забывай, Серый. Мы для тебя свои, а не он, – шепнул Коля.

– Ты не прав. На этом корабле все свои. И каждый будет рваться тебя спасать, если потребуется.

– Ага! Я на такие жертвы не пойду, – ответил Морозов и скрылся за поворотом нашего схода.

Бурченко отвёл меня в каюту и предложил чаю. Его жилище отличалось от нашего. Практически каюта командира!

– Через пять метров от меня душ. Могу вам дать ключ, чтобы вы мылись отдельно от всех. У нас чище, – улыбнулся Андрей Викторович, вынимая кипятильник из стеклянной банки.

Вода только что закипела. Бурченко достал пачку чая под названием «Букет Абхазии». Впервые мне встретился такой сорт.

– Чаинки сейчас станут, как монета. Вкус бесподобный, – восхищался чаем Бурченко.

Аромат действительно хороший.

– Я больше «со слоном» чай предпочитаю.

– Оцените и скажите вердикт. А пока к делу. Что можете сказать про Морозова? – спросил Андрей Викторович, сурово посмотрев на меня.

– Вы проводите допрос? – уточнил я.

Как быстро «переобулся» Бурченко! Только что был ценителем чая, и вдруг – следак.

– Ни в коем случае, но людей я должен знать.

– Ничего нового про Морозова я вам не скажу.

– Могу я вам кое-что сказать, если хотите, – улыбнулся Бурченко, присаживаясь на стул напротив меня.

Что мне нужно знать про Морозова? Пожалуй, ничего. Мне известно, какой он лётчик и специалист. С недавнего времени знаю и его ближайшие цели.

– В «грязном белье» товарищей не копаюсь.

– А я, по-вашему, этим не брезгую? – посмеялся Бурченко. – Такая уж работа – знать всё и обо всех. Хотел бы с вами кое-что обсудить.

– Я весь во внимание.

Андрей Викторович достал небольшую карту и показал нанесённый маршрут полёта над Чёрным морем самолёт-разведчика.

– Вы с Борзовым отогнали от авианосца Ф-111. Судя по описанию, это был самолёт-постановщик помех. Тут всё сходится. А теперь посмотрите, под каким самолётом прятался этот «ворон».