– Вот почему МиГи так хотели продать зарубеж. По каким же каналам вы их сюда доставили? – спросил я.

– Трансатлантический круиз нескольких балкеров. Потом сборка на местном авиазаводе. Эти МиГ-29 специально для твоей группы. Пользуйтесь, – сказал Виталик, но я уже на него не обращал внимания.

Этот самолёт я узнаю всегда. Более мощное шасси, наплывы экспериментальной формы и авионика, которая в своё время была уникальной. Видно, что был заменён двигатель и некоторые части хвостового оперения. Их даже не стали перекрашивать, оставив их как напоминание о былых временах.

– Гадкий утёнок, – тихо произнёс я, поглаживая самолёт в районе фюзеляжа.

Даже на заглушках сопел двигателей, сохранилась маркировка борта с номером 311. В душе как-то стало гораздо теплее. Будто встретился со старым другом, которому всегда рад.

– Почему ты его так назвал? – спросил Виталик.

– Его многие так называли. Самолёт-легенда.

– Нелегко было его забрать сюда. Кто-то в КБ МиГ очень сильно препятствовал его продаже, – посмеялся Казанов. – Пошли на встречу.

После увиденного чем-то удивить меня уже будет сложно. Пройдя по длинному коридору с обшарпанными стенами, Предраг завёл нас в помещение с несколькими солдатами. Экипированы парни в бронежилеты и вооружены автоматами Калашникова местного производства с маркировками М92 и М70.

– Такое ощущение, что ты меня ведёшь допрашивать кого-то, – ответил я.

– Нет. Мы с ним уже поговорили. Теперь твоя очередь, – ответил Виталик и открыл большую дверь.

Войдя за ним, я оказался в большой комнате с тусклым освещением. В центре деревянный стол, за которым сидел знакомый мне человек. Правда, не так я представлял себе с ним встречу.

Лампы на потолке несколько раз мигнули. Затхлый аромат сырости в помещении смешался с пылью, которая витала в воздухе в свете освещения. Тяжёлое дыхание знакомого мне человека, его уверенный взгляд и почёсывание небритого подбородка нарушали воцарившуюся тишину.

– Думаю, что мы переговорим с нашим… новым сотрудником сами, – сказал Виталик.

Предраг Тадич возражать не стал и покинул помещение вслед за солдатами. Я же встретился взглядом с сидящим за столом. Всегда хотел посмотреть в глаза предателю. Мне интересно как он будет реагировать на встречу с тем, кого он предал.

– А ты уже не выглядишь как десятиклассник. Но вид у тебя такой же уставший, как в первый день нашей встречи, Сергей, – тихо сказал Гаврюк.

– Дорога дальняя, – ответил я, присаживаясь на предложенный Казановым стул.

– Согласен. Где бы мы ещё с тобой встретились, как не в Сербии, – произнёс Валера, пытаясь разминать кисти рук, закованные в наручники.

Сотрудник… Похоже, что Виталик каким-то образом решил вопрос Валеры и дал ему шанс искупить вину перед Родиной.

По многим параметрам, Гаврюк прекрасно подходит для работы на Балканах. Официально считается погибшим, опыт боевых действий имеется, а после ареста ему светит смертная казнь.

Есть одно и очень большое «но» – от его рук погибли наши товарищи, а сам он собирался угнать новейший самолёт заграницу. Так что мне сложно понять, почему он сидит передо мной. В моей прошлой жизни, с ним бы не церемонилась, сразу бы пристрелили.

– Валерий Петрович, я так понимаю, вы уже подумали над моим предложением? – спросил Виталик.

– А что вы мне сделаете? Я мёртв для всех. С чего мне вас бояться?

Казанов расстегнул куртку и полез во внутренний карман.

– Хотя бы с того, что мы можем отдать вас в руки самого гуманного суда в мире. Где вы и получите то, что заслужили за свои действия, – ответил Казанов и выложил на стол несколько фотографий. – Мне очень нравится история вашей сестры – матери-одиночки 4 детей. Как думаете, проживёт ли она на зарплату уборщицы в школе?