– Спокойней?

– Ну да. Конкуренция, – Алейна пожала плечами. – Курсанты делятся на штурмовые группы. Обычно по шесть человек, соответственно три Вольбрана. Каждая группа выступает отдельной командой на всех соревнованиях. В жизнь эта конкуренция тоже переходит.

– А одиночек нет?

– Одиночки это те, у кого что-то не так. К примеру, разногласия с партнером или же его отсутствие, невозможность работы в команде. Вот мы с тобой, пока, тоже одиночки. Когда Магдалена увидит приемлемую штурмовую группу, в которой ты будешь полноценным звеном – тогда всё. Пути назад нет. В нашем деле один в поле не воин.

– А если не увидит?

Алейна задумчиво смотрела вперед.

– Тогда только наставничество, выбор спутника, выбор сопутствующей профессии. Кандидатам в пилоты, которые так и не обзавелись парой, позволяют остаться в преподавательской среде, стать кураторами или тьюторами, – немного помолчав, добавила, – и настоящий полёт тебе будет неведом.

Какие-то совсем не радужные перспективы.

– О, – она снова толкнула меня локтем в бок, – сейчас ты просто обалдеешь. Смотри внимательно!

Развозка поднялась на гору, предоставляя нам возможность, полюбоваться панорамным видом острова, и продолжила свой путь, медленно спускаясь вниз. Нашему взору предстал главный корпус университета Авалона. От восхищения у меня замерло сердце.

Квадратные шапочки, шпили, вздымающие в облака, мозаичные окна, здание было похоже на игрушечный сказочный замок, позабытый невнимательным ребенком среди темно-зелёных елей.

– Невероятно красиво, – прошептала я.

– Да-а, – подтвердила Алейна. – Каждый день его вижу, и каждый день он не перестает захватывать мой дух.

– А это что? – указала на красную точку, движущуюся к нам с противоположной стороны острова, – ещё один электробус?

– Угу, – проследив за моей рукой, ответила Алейна. – Там тоже есть общежития. Но пилотов селят туда очень редко. Чаще всего в качестве наказания.

– Почему?

– Потому что те общежития не похожи на дома, это только их подобие. Находятся в лесу, и до остановки развозки нужно пешком чесать целый час. Они были одними из первых построек академии и сейчас немного заброшены.

Электробус подъехал к высоченным кованным воротам. Следом за нашим в очередь на проезд стал красный – тот самый, который я видела недавно на склоне. Он был практически пуст. Водитель передал путевой лист в автомат считывания данных. После недолгого жужжания, тот выдал его обратно с отметкой времени прибытия.

Ворота университета открылись, и мы продолжили свой путь по довольно широкой подъездной аллее. Возле кованой арки с выгравированными на латыни: «CORRIGE PRAETERITUM, PRAESENS REGE, CERNE FUTURUM» (ИСПРАВЛЯЙ ПРОШЛОЕ, РУКОВОДИ НАСТОЯЩИМ, ПРЕДУСМАТРИВАЙ БУДУЩЕЕ), автобус остановился.

Красный припарковался следом за нами. Из него вышло несколько человек в обычной одежде, и лишь одна девушка в экзо. При взгляде на неё у меня промелькнула только одна мысль – огонь и агрессия. Её волосы были тёмно-красного цвета, кожа, казалось, мерцала бронзой, броский, выполненный в красно-бордовых тонах макияж, только подчеркивал всю её цветовую насыщенность. Цвет костюма был так же красным.

–Ого! – прошептала я.

–Да уж, – процедила Алейна, беря меня под руку и уводя от остановки в сторону учебного корпуса. – Это Горрия Изар, и у неё, как по мне, совершенно нет чувства вкуса. Вот кому-кому, а ей бы пошел черный экзо. Всем своим видом, этой…, – она повертела рукой в воздухе, подбирая слова, что само по себе было уже странно, неужели Алейна не могла подобрать слов, –…краснотой лишь отталкивает людей от себя. Учебный год начался две недели назад, а она так ни с кем и не подружилась, да к тому же по собственной инициативе отселилась в те жуткие общежития на отшибе. Ужас, правда? Даже не представляю, кто осмелится быть её партнером. Мы, кстати, вместе с ней в одном учебном классе.