Файфшир кивнул.

– Что ж, джентльмены, – обратился он к Уордлу и Коулмену, – вы дали нам немало пищи для размышлений. Уверен, вы оба люди занятые, так что не стану дольше вас задерживать. Есть еще вопросы, Флинн?

– Нет, сэр Чарльз.

Файфшир поднялся из-за стола. Этот трюк, изобретенный им много лет назад и отточенный до степени искусства, неизменно срабатывал. Кому и знать, как не мне, – поскольку на мне Файфшир испытывал его не меньше сотни раз! Таким способом он избавлялся от посетителей быстро, тратя минимум времени на обычные светские формулы, однако сохраняя впечатление безупречной вежливости и доброжелательности. Просто вставал и делал вид, что куда-то очень спешит. В результате все присутствующие быстренько убирались у него с дороги. Вскакивали на ноги, хватали портфели – или что там принесли с собой, торопливо жали ему руку и устремлялись к дверям. Файфшир провожал их взглядом, застыв с видом бегуна на старте в нетерпеливом ожидании сигнала, – а когда за ними закрывалась дверь, довольно ухмылялся и вновь занимал место за столом.

Когда мы остались вдвоем, он закурил сигару и некоторое время сосредоточенно втягивал дым.

– Итак, вполне возможно, что Квойт в Англии. Но где бы он ни был – свободен он или в плену?

– В плену. Наверняка. Участвуй он в этом по доброй воле, не было бы нужды подделывать голос.

Файфшир кивнул:

– Согласен. Больше того: он не пересекал границу.

В прошлый раз, когда я здесь сидел, Файфшир вышел из себя. Не так уж часто шеф впадает в ярость, но когда впадает – на глаза ему лучше не показываться. В чем я и убедился через два дня после того, как бедняга Ахмед встретил свою судьбу в мужском туалете гостиницы «Ройял Ланкастер». «Отрубленная голова на полу уборной в четырехзвездочной гостинице, – сказал тогда Файфшир, – это еще туда-сюда. Это как-то можно пережить. Но отрубленная голова в уборной, автотрюки на угнанном такси и полная машина арабов, расплющенных колесами грузовика, – это уже слишком!»

– Такое, черт побери, терпеть нельзя! – так закончил Файфшир свою пламенную речь.

– Никак нельзя, сэр, – покаянно согласился я.

– Меня держит за горло Скотланд-Ярд. Держит за горло министр внутренних дел. Держит за горло министр иностранных дел. Держит за горло МИ-шесть. Держит за горло министр обороны. А теперь меня еще будут держать за горло чертовы ливийцы?! Да я задохнусь, к чертовой матери! Премьер-министр требует доклада, репортеры на всех окнах висят… Что, обязательно надо было всех убивать? Никак нельзя было не толкать арабов под чертов грузовик?

– Я просто пытался их остановить.

– Что ж, Флинн, это вам удалось! Остановить вы их точно остановили… Причем остановили атташе по культуре при ливийском посольстве, его личного секретаря, заместителя министра культуры и ведущего ливийского специалиста по иконам.

– Может, им не стоило резать людям головы и стрелять посреди улицы?

– В обломках машины не нашли ни «стволов», ни ножей.

– Простите, сэр, должно быть, они их съели.

Новость о Дональде Фроуме очень расстроила Файфшира. Тем более что была очень похожа на правду: донесения от Фроума действительно прекратились. Дональд был одним из ключевых агентов Файфшира: он успешно внедрился в международную террористическую организацию и занял там положение, открывающее доступ к достаточно серьезной информации. Если он раскрыт или погиб, потребуются годы, чтобы заменить его; а судя по словам Ахмеда, с беднягой произошло и то и другое. Второе известие от Ахмеда – об угрозе атомным электростанциям – Файфшира тоже не порадовало. Тем более что и оно совпадало со сведениями, полученными из других источников.