Вечером казачьи начальники опять собрались в здании Правления. Вновь прошло голосование, на этот раз открытое. Против вооруженного выступления проголосовали двое, но среди них оказался… исполняющий обязанности Войскового атамана полковник Востриков. Востриков категорически заявил, что лично сам он никакого восстания возглавлять не будет.

Вслед за Востриковым отказались от руководства Петр Бирюков и князь Тундутов. Последний заметил, что если кем и готов руководить, то только собственными калмыками. Калмыков было немного, человек двести. В итоге после долгих уговоров казачество согласился возглавить подъесаул Н. К. Сережников. Его чин соответствовал званию армейского штабс-капитана и был чем-то средним между старшим лейтенантом и капитаном в современной армии.

Таким образом, при наличии генералов, полковников и подполковников руководство восстанием оказалось в руках практически младшего офицера.

В ходе совещания поступила информация, что, оказывается, в городе работает подпольная организация пехотных офицеров. Подпольщики собирались провести свою конференцию через пару дней в Покровском монастыре. В это тайное сообщество было записано порядка двухсот человек[408]. Впрочем, скорее всего, в списки попали все, кого только смогли вспомнить их составители. После завершения боев красные следователи смогли установить причастность к выступлению только трех пехотных офицеров из двухсот поименованных в списке.

Офицеры с энтузиазмом присоединились к организации мятежа.

Для распознания своих нижним чинам и командирам были розданы белые повязки.

Выступление началось через несколько часов и сразу оказалось несогласованным, хотя все казачьи и офицерские отряды выступали из одной и той же точки – Белых казарм[409]. 12 января в 3.30 утра (учитывая зимнее время, на дворе стояла глухая ночь) казармы покинула 2-я сотня 3-го казачьего полка. Через десять минут она атаковала 4-ю роту гарнизона, занимавшую дом Усейнова.

Наступление 2-й сотни успеха не имело. Дом Усейнова, где стояли красные солдаты, представлял из себя небольшую крепость. Сегодня он более известен как Персидское подворье. Его корпус образовывает замкнутый внутренний двор, просто предназначенный для обороны против легковооруженного противника. Красноармейцы активно применили гранаты. Казаки понесли потери и закрепились в соседних зданиях.

По дороге небольшой отряд, отделившийся от 2-й сотни, занял здание почты, устроив там на всякий случай засаду и выгнав местных сторожей. Последующие две недели почта неоднократно переходила из рук в руки. После окончания боевых действий была выявлена картина полного разорения. Книги и документы были порваны в клочья, абажуры и лампочки разбиты, а провода срезаны. Деньги, почтовые марки и зеленое сукно со столов просто исчезли[410].

Пока 2-я сотня вела перестрелку у Персидского подворья, в Белых казармах формировали новую боевую группу. В ее состав вошли прибывшие из сел добровольцы, и построение новичков затянулось. Впрочем, эта группа как раз добилась успеха. Примерно в 5 утра она добралась окольными дорогами до парка Аркадия, где разоружила спящую 14-ю роту гарнизона, захватив при этом два пулемета.

Еще один отряд выдвигался к Волге вдоль Кутума. В здании горводопровода располагалась рота порядка 156-го полка, которой командовал Рубан. Повстанцы подошли к зданию, вызвали Рубана на улицу и прямо у входа изрубили его шашками[411]. После этого они разоружили солдат роты. Дальше казаки спустились вниз вдоль русла Кутума, имея целью занять квартал Коса и окружить крепость с юга.