Криос лег на грудь преступнику. Ференс проделывал эту операцию настолько часто в последнее время, что мог бы работать не глядя.

Убийца попытался, дернувшись, скинуть криос, да шейный ремень не позволил.

Ференс привычно придержал камень, затем прикрепил оставшиеся два к ремням на запястьях.

– Будь проклят, ублюдок… – прохрипел приговоренный. Он изо всех сил напрягал тело, пытаясь вывернуться из ремней, но дело это было безнадежное. – Будь проклят весь твой род…

Маска скрывала лицо палача, но конечно, все в городе знали, кто он такой. Ференс подумал, что если бы проклятия, которые прилетают ему чуть не каждый день не по одному разу, имели под собой хоть какую-то силу, он был бы уже раз десять мучительно мертв.

Заготовка с полихистровой структурой, которую подготовил князь для своего очередного артефакта, была очень красивой: мужское ожерелье из белого металла с единственным светло-зеленым камнем в центре.

Маг увидел украшение в руке палача и прервал поток проклятий. Чтобы вдруг тихо и как-то удивленно сказать:

– Вот значит, как… а я думал, это моя удача…

Они нечаянно встретились взглядами. Только на миг. Ференс заметил, как в уголке глаза его будущей жертвы вдруг появилась слеза и скатилась вниз.

Осужденный замолк. И до самого конца процедуры не проронил ни слова. Мутный поток чужой неоформленной магии тек сквозь пальцы палача, чтобы вспыхнуть яркой зеленью в том самом ожерелье, напитывая камень новым свойством. От убийцы скоро не останется никакой памяти, кроме этой. Но уж эта будет служить новому хозяину верой и правдой многие годы.

Каждый раз после казни Ференс чувствовал себя плохо. Словно не переливал чужую магию «из сосуда в сосуд», а сам пропитывался той грязью, что нес этот поток, словно глотал ее против воли, тонул в ее грязном болоте.

Другое дело, что никто из зрителей не должен был понять ничего этого по лицу палача.

Так что он как обычно неспешно, вдумчиво снял криосы, убрал их в футляр.

Спокойно вымыл руки. Уходя, равнодушно кивнул доктору и секретарю.

Коридор, пока идешь «туда» кажется невероятно длинным.

Когда идешь обратно, он делается вдвое длиннее.

У неприметных дальних ворот этого мрачного казенного дома Ференса ждала легкая городская коляска. Но перед тем как сесть в нее и назвать адрес своего городского дома, нужно было выполнить еще несколько важных процедур.

Снять красную накидку, знак профессии, и маску.

Переодеться в дорогой чопорный костюм Аркадской знати.

На выходе завизировать подписку о неразглашении и еще несколько обязательных княжеских документов. Все это делать надлежит так, чтобы ни у кого сомнений не осталось – если вдруг очередь дойдет до тебя, то и твою казнь этот молчаливый юноша выполнит так же бесстрастно и профессионально.

Пока коляска будет везти его по городу – медленно, слишком медленно! Он будет сидеть в ней строго и прямо, и все, кто его увидит, будут понимать – только что в «Княжеском застенке» состоялась казнь. Только что очередной преступник расстался с жизнью!

И в другой раз вор поостережется лезть в богатый дом, грабитель выберет для своего промысла другой город, а убийца трижды подумает, прежде чем покупать яд, кинжал или пистолет.

Что же, тяжких преступлений в Аркадии за последние полгода действительно стало намного меньше.

Коляска остановилась возле небольшой увитой плющом усадьбы. Вид дом имел запущенный и даже ветхий, но почему-то он нравился Ференсу. К тому же, что немаловажно, дом от узкой старой улочки отделял высокий и глухой, полностью каменный забор.

Ференс расплатился с извозчиком. Степенно, как и полагается честному служащему, поднялся по двум ступенькам к калитке. Услышал, что коляска отъехала, зашел внутрь.