По коридору промчалась троица мальчишек. Они смеялись и швыряли друг в друга ранцами. Аннет проводила их отчаянным взглядом. Этих на помощь не позовешь!

Шаги в невидимом проходе за зеленой стеной ускорились, преследователь перешел на бег. Затем кустарник захрустел, как будто туда вломился медведь. Листья заколыхались, над живой стеной лабиринта высунулась голова. В своем картузе она напоминала кособокий горшок, насаженный на плетень. Голова посмотрела налево, потом направо, выругалась, а затем прислушалась.

Сейчас он ее заметит!

Аннет запаниковала, плюхнулась на четвереньки и короткими перебежками, путаясь в юбке, двинулась вперед, стараясь держаться в тени кустарника. За последние сутки ее инстинкт самосохранения раздулся до грандиозных размеров и заставлял совершать удивительные поступки.

Заросли кончились. Впереди открылась поляна, в центре стоял огромный куст, которому искусный садовник придал вид грозного льва.

И тут из соседней гряды кустов вылетел преследователь.

Неподалеку рассмеялись невидимые мальчишки. Мужчина засуетился, воровато огляделся, пытаясь найти укрытие, и решился — ласточкой нырнул в пасть зеленого зверя. Во все стороны полетели ошметки листвы, вспорхнула стайка разноцветных бабочек. Бока льва заходили ходуном, а затем между его задних лап, прямо под хвостом, появилась голова в картузе. Аннет показалось, что морда льва приняла страдальческое выражение. Преследователь неопрятной кучей свалился на землю, подскочил, отряхнулся и метнулся в следующее укрытие — заросли живой ограды недалеко от Аннет.

Следовало убраться подальше, в соседний проход. Аннет увидела прореху в стене и протиснулась в нее, усердно виляя задом. Ветви били по щекам, норовили сорвать шляпку, пришлось придержать ее рукой. Вторая рука неловко подогнулась на корневище, и Аннет немного пропахала землю подбородком. О том, во что превратились ее лицо и одежда, она старалась не думать. Ей было очень страшно.

Послышались шаги. Аннет ускорилась и чуть не вскрикнула, когда уткнулась носом в черные ботинки хорошей кожи. Знакомый баритон с глубочайшим изумлением произнес:

— Мы вас повсюду ищем, а вы, оказывается, решили поползать по земле. Собираете грибы? Или опять репетируете роль? Какую на этот раз? Дождевого червя из детского спектакля «Гадкий крот и кошка»?

Аннет застыла как сеттер в стойке. Максимилиан Молинаро не спеша подтянул на коленях идеально заутюженные брюки, опустился на корточки, заглянул ей в лицо и присвистнул.

— Беда с этими артистическими натурами, вечно их тянет на приключения! — посетовал вполголоса. Встал, придержал ее за локоть и потребовал:

— Рассказывайте.

Аннет вскочила, кое-как отряхнула руки, вытерла лицо предложенным белоснежным платком и угрюмо сообщила, сгорая от стыда:

— Меня преследовали!

— Кто? Опять ваш поклонник с дирижабля?

— Вполне возможно. Я не разглядела, но это точно был один из той компании на площади. Он ругался и гнался за мной.

Господин Молинаро недоверчиво хмыкнул.

— Признайтесь, вы это только что выдумали, верно? Вы, артистки, постоянно нуждаетесь в драме. Стремитесь привлечь к себе внимание любым образом.

Гнев вспыхнул как спичка.

— Считаете меня лгуньей?! — воскликнула она, чувствуя: еще чуть-чуть, и брызнут слезы.

Босс пожал плечами.

— Возможно, вы и вправду видели одного из гельманшей. Наверное, бедняга перепил пива и скрылся в этих зарослях, повинуясь зову природы, а вы его спугнули во время деликатного занятия.

— У него в руках была веревка. Он поигрывал ей так, словно мечтал затянуть ее на моей шее.