Что мешает государству лишить воров их кассы? Правильно! Отсутствие информации о ее местонахождении. Но почему подразделения разведки специального назначения в состоянии добыть необходимую им информацию? Да потому что к своим противникам они относятся именно как к врагам! Пленный же враг, то есть язык, молчать не должен и не может по определению. Как развязать язык самому молчаливому источнику информации, знает любой разведчик спецназа ГРУ. Кто мешает с бандитами поступать именно по законам войны? Почему задержанному бандиту все права и никаких обязанностей? Почему его можно только спрашивать, а он вправе плевать в лицо следователю или оперу? Да еще и общаться со своими дружками на воле через ссученных адвокатов или таких же работников пенитенциарной системы?

А если все перевернуть наоборот? Операм и следователям, как на войне, можно применять любые средства! А ворам молчать не положено по статусу. Попался – расколешься до самой задницы! Выворачивай всю свою поганую душонку наизнанку!

Такая постановка вопроса мне гораздо больше по душе. Как говорится, «а la guerre comme а la guerre»[2]! Тут все средства хороши, если позволяют достичь цели, ведущей к победе! Будет ли она окончательной и бесповоротной или только промежуточной – посмотрим. В любом случае, не выиграв ни одной битвы, в войне не побеждают. Мы же пока только в начале боевого пути. Дай бог избежать на нем потерь среди своих!

Наблюдение за Шварцем продолжили в том же режиме. Конечно, все устали неимоверно. Очень это тяжело – работать практически без отдыха с предельной отдачей. Добро бы бандит все время сидел дома, а то ведь вечно его куда-то носит! И приходится наблюдающему колесить за ним, всячески изгаляясь, чтобы не попасться на глаза. Случалось и теряли. Тогда по звонку все срывались на поиски, пытаясь перекрыть известные места, где может появиться объект. Чаще находили, но бывали и проколы.

Бессонные ночи и трудные дни дали свои плоды. Уже не в мою смену, а во время дежурства Гнома казначей вновь посетил в конце февраля знакомый нам банк. Общался там с той же самой девушкой. Точно так же передал ей сумку, получил ее обратно, вернувшись в свое жилище. Можно с уверенностью считать, что эта процедура регулярна и происходит в последнюю пятницу месяца. Интересно, а кассу группировки он хранит дома или нет? На этот вопрос ответа так и не было. Одно ясно – в момент возвращения домой деньги при нем. Из этого и следует исходить. Остальное, что нас интересует, нужно будет вытягивать из него клещами. Расколется, родимый, никуда не денется. Это он только с виду круто смотрится. Качественного допроса с пристрастием не выдержит. Уж об этом-то мы позаботимся!

Встречи для обсуждения на работе прекратили. Очень они подозрительно смотрятся – заговорщики, да и только. Как только начнут пропадать клиенты, могут на это обратить внимание. Нет, обедать вместе мы, конечно, так и продолжали. Это заведено уже давно, подозрения не вызовет. А вот немотивированные уединения ни к чему. За обедом же никаких разговоров по делу, обычный треп четырех друзей. Если кто и подслушает случайно, никаких выводов против нас сделать не сможет. Возможно это лишняя перестраховка, но лучше перебдеть.

Весна выдалась дружной. Ближе к средине марта снега в городе практически не осталось. За городом его, конечно, еще хватает, но будем надеяться, что к концу месяца к облюбованному нами ангару можно уже будет пробраться. Не хотелось бы пережидать еще месяц. Руки уже чешутся показать бандитам, где раки зимуют. Самое время составлять план по захвату Шварца. С этой целью и собрались у меня дома полным составом.