– Украшений у тебя не так много, лучшее надень их на себя, кошель из сумки вытащить и выкрасть проще, – продолжала наставлять меня Дира. И откуда она столько знает?

Я растерянно смотрела на камеристку, осознав, наконец, что действительно уезжаю. А она останется здесь, на растерзание отчиму. И, скорей всего, после отъезда мы больше никогда не увидимся.

Но Дира, она такая молодец! Не стала завидовать и проситься со мной, ясно же, что пан-лорд не потащит в нагрузку ко мне слуг, раз даже вещи сказал не брать. И она не пыталась выяснить, за какие такие заслуги мне оказана великая честь. Просто молча приняла – и помогла. 

– Ли, ты сходи пока пообедай, а я твои платья отутюжу. Потом ещё раз покажу, как укладывать косы, просто на всякий случай, если в дороге у тебя не будет служанки. Идёт?

Я бросилась подруге на шею и расплакалась. Уезжать страшно и грустно, но если останусь, буду жалеть всю жизнь! Да и будет ли у меня здесь жизнь, после того, как отчим так со мной поступил? Рассказывать подробности Дире я не стала, чтобы не волновать её зря. Обошлось, и ладно.

На обед я спускалась в задумчивости, и совершенно не ожидала, что меня с силой дёрнут за руку.

– Ты! Какого демона тут шляешься?! Лорд тебя уже отпустил? Надеюсь, он остался доволен? – уставился на меня нетрезвыми глазами отчим.

– Папенька? Мне больно, пустите!

Я со злорадством заметила следы от собственных зубов у него на запястье. Будет знать, как сирот в покои гостей подсовывать. И его-то, небось, Брайан лечить не станет.

После вчерашнего ужаса сегодня страха не было вовсе. Ну дыхнёт на меня отчим кислым пивом, полюбуюсь лишних несколько минут на его рожу, ну толкнёт или ущипнёт, да даже стукнет. Не принесёт же в жертву на кровавом алтаре, в конце концов!

От отчима разило дешёвым крепким вином. Я поморщилась. Я презирала, опасалась, может, даже ненавидела этого мужчину, но брезгливости в тот момент было больше.

По иронии судьбы, поймал он меня возле той самой лестницы, и я даже разглядела на ковровой дорожке несколько бурых пятнышек. Неудачно я вчера упала.

– Что здесь происходит? – От ледяного голоса по спине побежали мурашки.

Снова лорд!

Через миг я уже стояла за его спиной, а Брайан небрежно удерживал руку отчима.

– Ещё раз увижу вас возле девушки, пеняйте на себя, – веско произнёс пан-лорд. Словно пощёчину словами отвесил!

Брайан отпустил пошатнувшегося отчима, повернулся ко мне, спросил о самочувствии. Я открыла рот, чтобы ответить, и услышала пьяное:

– Потаскушка неблагодарная.

Я охнуть не успела, как пан-лорд схватил отчима за шею и припечатал к стене, приподнял, что-то прошептал на ухо. Лица пан-лорда я не видела, но его спина окаменела, и вокруг мужчины словно марево образовалось, как от огня бывает. А потом лорд отступил, марево пропало, и протрезвевший и бледный как смерть отчим плюхнулся на пол неопрятным кулем. 

– Вы куда-то шли, леди Амалия? – ровно поинтересовался Брайан, поворачиваясь ко мне.

Отутюженный воротник аккуратно белел над жилетом, костюм и причёска словно только что приведены в порядок. Даже дыхание не сбилось.

Я моргнула. Резкий переход от слов к делу и обратно, и полное спокойствие лорда вызывали нервный озноб. И появилось непонятное чувство, будто рядом с ним – самое лучшее место в мире.

Пан-лорд ждал ответа.

– Да, пан-лорд Брайан. Я собиралась на кухню, пообедать, – с трудом вспомнила, зачем вообще вышла из комнаты.

– Без «лорд», это лишнее, – напомнил Брайан. – И не говорите мне, что вы столуетесь со слугами. 

– Но это действительно так, – пожала я плечами, не углядев в том проблемы. – Не будут же ради меня накрывать в столовой, а гости предпочитают кушать в покоях.