Тем временем между соседями шла нешуточная борьба: одна половина хотела отправиться в одну сторону, другая в другую. Громкие крики, залетавшие в приоткрытое окно, не оставляли в этом никаких сомнений.

— Нужно идти вдоль этого обрыва! На запад! - громко говорил Альберт Акакиевич, потрясая кулаком в морозном воздухе.

— Предлагаю идти на юг! - крикнула молодая хрупкая девушка в ответ. Её звонкий голос был очень убедителен.

— Алана, как ты обоснуешь своё предложение? - накинулся на неё Акакиевич.

— Скажу просто: юг - тепло, а холод я не люблю, - пожала девчонка плечами и предложила:

— Люди, а давайте просто проголосуем?

Я отвернулась от окна и сказала бабушке:

- Альберт Акакиевич считает, что нужно идти вдоль обрыва. Я так понимаю, он думает, что лучше держаться вблизи воды. Но мне это не совсем понятно. Любое другое направление - не хуже. И вообще, я бы никуда отсюда не уходила. Разведать местность. Оглядеться. А потом решать: стоит отсюда сваливать, али обождать здесь. Может, портал в наш мир снова откроется?

Бабушка Надя возразила:

- Я считаю, что Альберт прав. Нужно идти, держась вблизи воды.

- Бабушка, снег — это такая же вода. Ладно. Я так поняла, что своего старика ты не бросишь?

- Не брошу, - вздохнула женщина.

- А я не брошу тебя. Итак, нужно собрать всё самое жизненно необходимое для похода. Трещины под домом растут и, боюсь, у нас не так много времени осталось. Лекарства, тёплая одежда, сменная одежда, обувь, одеяла, нашу старую походную палатку разыскать на балконе, спички, зажигалки, свечки, фонарики - всё прихватить. Еду достать и разложить компактно по пакетам. Не забыть про кухонные ножи, молотки, - бросив взгляд на бабулю, что быстро записывала за мной, тихо добавила, - свой боккен обязательно возьму. Возможно, оружие нам пригодится. Но, надеюсь, что всё же обойдётся без него.

Всё, что могли мы запихнули в чемоданы, рюкзаки, и то, очень много вещей осталось лежать по квартире печальными кучками.

- Бабушка Надя, давай оставшееся сложим в простыни и завяжем концы в узел? Чувствую в себе силы эти тюки уволочь.

И это было чистой правдой. Я, привыкшая прислушиваться к своему организму, ощущала небывалый прилив энергии. Горы сверну - не замечу!

- Не знаю, что это: адреналин ли али стресс, но у моего тела явно физический подъём. Ты что-нибудь подобное за собой заметила?

Старушка отрицательно качнула головой, проворчала:

- Тебе рук не хватит, чтобы столько унести.

- Мы по-другому поступим, - начала рассуждать я, - видишь, вон те, то ли кусты, то ли молодые деревца? - кивнула я на окно. - Волокуши мне в помощь. Пойду, попрошу у кого-нибудь топор или пилу.

Спешно выбежав на улицу, огляделась.

- Алексей Сергеевич! - окликнула я усатого, высокого мужчину средних лет, бывшего полковника, соседа по лестничной площадке, - у вас не найдётся топора?

— Найдётся, - кивнул он. - Зачем тебе?

— Мне нужно несколько толстых ветвей срубить, чтобы смастерить волокуши.

— Погодь, я тебе подсоблю, - я, не будь дурой, с радостью согласилась. И через пол часа получила желаемое.

— С нами пойдёшь? - вдруг спросил сосед, но я качнула головой.

— Бабушка Надя не бросит мужа. А я должна за ней присмотреть. Так что я с ними.

— М-да, - хрустнул пальцами бывший полковник, - пойдём ко мне, дам тебе кое-что.

Несколько часов спустя мы, наконец-то, выступили. Шестьдесят восемь человек. Во главе нашей процессии встали Акакиевич и два незнакомых мне мужчины. Один лет пятидесяти, второй помоложе, где-то около тридцати-тридцати пяти.

Я и бабушка встали в центре колонны, и вся эта толпа почапала в неизвестность. С разных сторон то и дело слышались восклицания, что кто-то не нашёл свою кошку (собаку, птичку, рыбку), но я не стала придавать этому особого значения: у меня не было питомцев, а пропажа чужих меня волновала куда меньше, чем щиплющий щёки мороз.