Гудрун рвала и метала.

– Ты ненормальная! Зачем тебе это? Думаешь сделать карьеру? Да что это за карьера! Кто знает русских артистов? Я вот, например, ни одного не знаю! И ради этого ты бросаешь хорошую перспективную работу! Ты просто дура!

– Гудрун, не кричи! Пойми, это мой шанс! А что меня не будут знать в Европе, так мне плевать! Мне вполне хватит российской аудитории!

– Пф! Небось, надеешься, что тебя заметят и позовут в Голливуд?

– Даже в мыслях не держала! Какой Голливуд, зачем?

– Только не думай, что я опять возьму тебя на работу. Не надейся. Мы, конечно, подруги, но дело прежде всего!

– Гудрун, милая, я надеюсь совсем на другое! – Надеешься, что Эммерих на тебе женится?

– Нет! Я надеюсь, что в Москве у меня и потом будет работа, вот! Я так изголодалась по такой работе… Я даже во сне иногда видела, что играю на сцене, в кино… И сейчас я так счастлива, что буду играть… Со мной снимаются замечательные артисты, ну, по крайней мере два, с которыми я успела познакомиться. И сценарий такой роскошный! И роль – мечта!

– Ладно, что я могу сказать? Езжай! Но поработай, пока я не найду тебе замену.

– Конечно, только я должна уехать не позднее восьмого марта.

– Я поняла! – сухо ответила Гудрун.

Никита был в восторге.

– Мама, а ты меня возьмешь на съемки?

– До съемок пока далеко! Сперва будет подготовительный период, репетиции, ничего интересного, а дальше посмотрим.

– Круто! Я рад за тебя, мамочка! Ты будешь знаменитой!

– Еще рано об этом говорить и даже думать. А вдруг я провалюсь?

– Ну вот еще! Почему это ты провалишься?

– Кто знает…

– Мам, ты, что ли, боишься?

– Что ли, боюсь!

– Странно… Мне казалось, ты такая храбрая. Экстремальным вождением занималась, на лыжах по черным трассам гоняешь…

Конец ознакомительного фрагмента.