Так вот почему девушка с собакой тянула меня прочь от двери… Она правда пыталась меня спасти. И вот почему водитель так рванул с места, увидев дверь, а дедушка ворчал, что люди в такое время устраивают вечеринки. Как же приятно хоть что-то понимать!

– Круто, конечно, что ты спасла того зазевавшегося чудика на набережной, – сказал Вадик. – Они таких называют наживками – пытаются заставить нас выйти и спасти их, чтобы и нас наконец-то грохнуть. Мы бы не стали. Жалко, конечно, но этих гадов слишком много, нам бы себя спасти. Если Клан первым явился, мы теперь сидим в засаде – и вместе с ними ждем, у кого нервы первыми сдадут. Когда дверь совсем расшалится, они обычно уезжают, и тут мы закрываем, если, конечно, есть чем. А сегодня, пока мы с Антоном друг друга нашли, пока поняли, что жвачек у обоих нет, видим – ты! Уже и дверь закрыла, и чувака спасла. Правда, тут и тебя пришлось спасать.

Получается, без меня они бы дверь сегодня вообще не закрыли. Мелочь, а приятно.

– Стража почти опустела, – горестно продолжал Вадик. – Трюкачей осталось всего трое, и Клан жутко бесится, что с оставшимися разобраться не удается: быстро бегаем, отбиваемся артефактами и все такое. Ну и еще у нас преимущество – у Клана нет почталлионов, а значит, мы первыми видим, где открылась дверь. И в нарушенном перемирии есть один плюс. Паша разрешил нам пользоваться артефактами, иначе мы давно бы померли. Сейчас и у нас, и у Клана ценятся быстрые артефакты, а это редкость – те, у которых действие крутое, но короткое, вроде того, снежного. Короче, работы больше, людей меньше, а Гудвин словно с цепи сорвался. Набрал сотню новых людей, и все знают, что придется делать, но когда слышат, сколько он платит… Да я и сам пару раз подумывал! Хоть квартиру смог бы снять!

Я вспомнила свой визит во дворец Гудвина. Не такой уж он и страшный, его единственное оружие – деньги. Да, я его не видела, только слышала голос, но прозвище подходило ему идеально: фальшивый волшебник.

– Почему ваши городские власти все это не остановят?

– Они у нас… – Вадик скривился. – Гудвин не зря столько лет копил артефакты. Похоже, подкупил всех, кого надо. Приходится самим выкручиваться.

– Я помогу, – с жаром сказала я. – Теперь трюкачей четверо!

Вадик выглядел как парень, который на досуге рисует граффити на гаражах, от таких не ждешь теплых объятий, но он улыбнулся и крепко хлопнул меня между лопатками.

– Вот я знал, что ты нормальная! Никогда не верил тому, что про тебя говорят.

– А что говорят? – растерялась я, но тут Антон перегнулся через решетку и сурово уставился на нас сверху.

– Народ, может, хватит?

Когда мы поднялись к нему, он тут же пошел прочь, засунув руки в карманы мокрых шорт. Мы свернули за старинную церковь с куполами мятно-зеленого цвета, река осталась позади – и вдруг я увидела вдалеке до боли знакомый пейзаж. Тот самый рынок, откуда мы скрылись, перекресток каналов, мосты в стиле Шерлока Холмса. Видимо, мы сделали большой круг по воде, чтобы сбросить погоню.

На углу улицы было еще одно здание с трещиной посередине, темное, полуразрушенное. Значит, все-таки двери…

– Сделай новых жвачек, – сказал Антон.

Мы шагали куда-то, оставляя за собой мокрые следы, и он упорно меня игнорировал, будто я невидимка.

– Сделаю, как смогу, – отрезал Вадик. – Думаешь, сиянием управлять легко? Как раз собирался сегодня посидеть, настроиться, но…

– Какой молодец.

– Да без меня ты бы и в Страже не работал! Я уже исчерпал всю свою магию, у меня руки трясутся! Мы круглыми сутками закрываем, эти полгода меня чуть не прикончили! У тебя теперь есть подружка, которая за тебя все закроет, чего пристал ко мне?