– Даже если бы и объяснил, вы должны относиться к девушке, чья наи станет частью вашего ребёнка, более... терпимо.

Невеста долго молчала, и он наконец повернулся, взглянул на неё.

– Эта девушка не будет довольствоваться ролью итальи, Аллурен, – произнесла, наконец, Камания, пока принц вёл её к столу. – Мне кажется, нам стоило бы выбрать другую.

– Моя сила нашла её! – в груди зародился грозный рык, и Аллурен с трудом заставил себя сдержаться.

Всё сильнее хотелось туда, к Ладе. Кто бы мог подумать: она здесь, она рядом, а он никак не может остаться с ней наедине!

Все эти ненавистные этикеты и условности...

– Очевидно, с вашей итальи не всё так хорошо, как вам того хотелось бы, – отозвалась Камания.

– Вернёмся к этому вопросу позже, – процедил сквозь зубы принц.

Да! Именно так это и выглядит, и Камания вправе потребовать заменить итальи. Да, итальи выбирает дракон, но и мать наследника не должна испытывать неприязни к той, чьими человечьими чертами будет обладать её ребёнок.

Он рассчитывал, что появление Лады поможет всё урегулировать, но похоже, оно лишь добавило проблем.

Возможно, стоило действительно попытаться найти другую итальи. Однако принц Огненного кряжа не привык себя обманывать.

Ему нужна была только эта девушка. Ни о какой другой в коконе Итальи он даже думать не хотел.

Приглашённые высшие дэссы рассаживались за столом. По давней привычке держать неприятелей в поле зрения, Аллурен поглядывал за ледяным и его свитой.

Наверное, поэтому отметил, как тот почти сразу отлучился. Едва успев приступить к трапезе.

Лада была под охраной. Вообще, с её прибытием он усилил охрану в два раза, а с приездом ледяных – и вовсе в три. И всё же отдал незаметный знак проследить.

Хотелось броситься туда, к ней. Стиснуть в объятиях, вдохнуть запах, и...

Нет, он не должен допустить близость с ней в реальности, это может повредить ей. Вот если удастся ещё раз попасть в Кокон, если он откроется... Тогда Аллурен с удовольствием повторит всё то, чем занимался полгода назад.

При воспоминаниях реакция пронеслась по физическому телу, да такая сильная, что даже невеста что-то почуяла. Прижалась к его плечу.

Он осторожно отодвинулся, продолжая размышлять о другой девушке. Хотя бы обнять, поцеловать. У него хватит выдержки остановиться. Но не хватит сил удержаться от прикосновений.

Он до безумия желал её.

Но приходилось сидеть здесь. Хоть немного, треть, четверть часа. Отвечать на вопросы, убеждать, что всё под контролем, излучать силу и уверенность. И не показывать, чего ему это стоит. Чего больше всего хочется на самом деле.

Взгляд раз за разом натыкался на пустое место, где должен был сидеть ледяной. Он слишком долго отсутствовал. Напряжение внутри нарастало.

Не выдержав, Аллурен глянул на бордового Эстра, разместившегося по левую руку. Тот понял без слов, поднялся. Вернулся буквально спустя пару минут. Посмотрел в глаза, и принц приподнял щиты.

«Всё это время Тофлер Ал-Турра провёл в уборной», – передал мысленно Эстр скорее картиной, чем словами.

Аллурен приподнял бровь. Мало ли, вдруг у ледяного несварение? Всякое бывает. Как бы не обвинил в плохом угощении.

Принц демонстративно подал знак слуге наложить на свою тарелку ещё еды. Время беспощадно убегало, есть не хотелось, но зато никто не посмеет упрекнуть его в том, что сам не притронулся к угощению.

Тревога не отпускала.

Что ещё можно делать так долго в уборной? Она, конечно, обставлена по высшему разряду, и всё же это совершенно не то место, где приятно проводить излишне долгое время...