– Хорошо, баб Веся, - послушно кивнул мальчишка и, дождавшись, пока травница кивнёт, усвистел на улицу.

– А кто это? - я махнула рукой в сторону улицы.

– Фонька-то? Сын Василы. Вот, кстати, пример тебе, как в деревнях не принимают женщин, нагулявших ребёнка. Васила замуж собиралась, да жених решил на фронт уйти. Как раз стычка с Каримом была, соседнее королевство. Там и погиб, а Василародила Фролку. 

– Так получается все знали, что они в храм собираются? - опешила я. – Но тогда…

– А вот так, - оборвала меня женщина. – Ты думала, я тебе просто так говорю, что жизнь нелегкой будет? Родила вне брака – падшая. Вот Васила и живёт, точнее, выживает. Мальчонку никто особо не трогает, привыкли уже. А ей проступок так и не простили, до сих пор в деревню не пускают. 

– А как же она живёт? - мне было искренне жалко женщину, у которой судьба и так не радостная, а тут ещё и селяне.

– Ну как? Коз разводит, огород имеет. А если что надо, то Фоньку отправляет. Да толькоо захворала Васила, уже месяца три Фонька бегает, обезболивающее берёт. Мне не жалко, хоть и заставляю отрабатывать. Всё же, я тоже время и силы затрачиваю, чтобы травы собрать. Ладно, это всё потом. Идём, познакомлю вас со старостой. Авось приглянешься ему.

Я настороженно посмотрела на травницу. Женщина усмехнулась и покачала головой:

– Думаешь, сватать тебя буду? Нет, не буду. Если понравишься Владимиру, то не позволит тебя шпынять. От слухов и косых взглядов не убережёт, а вот от козней защитит. Бери Янку и идём. 

Я позвала дочь и двинулась за травницей, крутя головой по сторонам.

Утром мы вышли с заднего двора, так что увидеть саму деревню не вышло, только краешек. Всё же, она разительно отличалась от той, что я видела в детстве, приезжая к бабуле. 

Аккуратные домики стояли посреди ухоженных участков. Пусть и из тёмного, будто гнилого дерева, но ровненькие, а не косые, как мне показалось вчера. А главное, на каждом участке росли цветы, стояли скамеечки. Не было ни одного дома с нерадивыми хозяевами: поросшие травой и с покосившимся забором. Даже обычная дорога, посыпанная песком, ровненькая и аккуратная.

– Красиво здесь, - тихо сказала я, разглядывая местность.

– Да, - кивнула мама. – Благодаря старосте. Прошлый был ворюгой и пьяницей. А Владимир хорошо смотрит за деревней, не позволяет запустить дома.

– А почему они такие тёмные, словно пожар пережили или гниют, - мне хотелось подойти и поковырять дерево пальцем.

– Валежный дуб. Это такая разновидность дуба. Вода нипочём, не гниют. Жаль, горят. Но тут уж ничего не поделаешь. Мы пришли.

Я глянула чуть в сторону и удивлённо распахнула глаза, увидев животное за забором.

– Кто это? - Янка ткнула пальцев в это чудо, которое почему-то хрюкало.

– Хряк обычный, - хохотнула травница. – Порода такая, Мангалица*. Очень удобно. И мясо есть, очень вкусное и жирное, и шерсть на одеяла да подушки. 

Я покачала головой и приблизилась к забору. Такое чудо я не встречала ни разу. Хотя слышала, что не то в Венгрии, не то в Англии такие водились. Правда, очень давно и вроде как вымерли.

– Бабушка Веся, здравствуй, - послышался густой баритон.

Я подняла голову и встретилась взглядом с высоким, поджарым мужчиной. Невозможно сказать, сколько ему лет, поскольку чёрная, густая борода закрывала половину лица. 

– Мама, это какой-то неправильный дед мороз, - пробормотала Янка, отодвигаясь за мою спину.

– У нас гости? - взгляд пронзительных, синих глаз остановился на мне.

Я перевела растерянный взгляд на травницу.

– А, Владимир, здравствуй, - мама улыбнулась мужчине. – Вот, дочка с внучкой приехали, помогать будут. Сам понимаешь, стара я уже, пора знания передавать.