— Не выдумывай, — ухмылялась я. Было приятно, что Томе неймется. Она просто завидует мне. Вот и все. Потому что, если брать так по-честному, то ее Толичек моему Эдуарду и в подметки не годится. Даже если Эдик никогда не станет мыть посуду, готовить еду на всю семью — мне он все равно нравится куда больше худосочного подкаблучника Томы. Это уж точно. — Просто гостиница была закрыта. Вот он и попросился переночевать.

— Он ночевал у тебя?!

— Да. Ночевал у меня, — пробормотала я и уже пожалела, что сказала это вслух. Надо было потянуть резину. — Но это не то, что ты подумала.

— А что я еще могу подумать, Дина? Если мужик ночует у незамужней бабы, то всегда — повторюсь — всегда именно то, что можно подумать. А если ты меня пытаешься убедить, что это не оно — я тебе не верю. Ты врешь и шифруешься от своей лучшей подруги. Ну а если не шифруешься и это правда — что это не оно, и вы просто в шахматы с ним играли… То тогда ты просто дура, Дин. Реально дура.

Я приложила к груди нежное бежевое платье, которое в этом году еще не надевала. Купила еще осенью на распродаже. Бутик закрывался. Дорогие брендовые шмотки не пошли в нашем жлобском городке. И вышло ухватить отличную модель за половину стоимости. Качественная ткань, очень легкая. Тело дышит. А длина — чуть выше колен. И не слишком вызывающе, и солидно. Чтобы Эдик не решил, что я совсем простушка и одеваюсь дешево. Для него это, может, как пощечина. Еще стыдно будет за меня перед другими мужиками.

— У нас с ним ничего не было, — сказала я честно.

И подруга некоторое время тупо молчала. Дышала злобно в трубку, но молчала.

— Что, реально ему не было, где заночевать? И ты просто разложила для него свой потертый диван в гостиной? Да? Все так и было? А сама в своей большой двуспальной кровати дрыхла?

— Да, Тамара. Да. Все именно так и было. Представляешь?

Меня это уже достало. Хотелось побыстрее закончить разговор и переодеться. Не хочу, чтобы Эдик нервничал. Да и детей еще надо переодеть во что-то чистое. Без следов перловой каши и компота на одежде.

Вот только Тома еще будет себе локти кусать после этой беседы. У меня для нее есть кое-что на десерт. Небольшая месть за слишком длинный нос. А месть — это блюдо, которое подают холодным. В последнюю очередь.

— Давай мы встретимся — и ты мне все детально расскажешь. Кто он. Откуда. Чем занимается. Что у вас там было. И как ты докатилась до такой разгульной жизни.

— Извини, мне некогда.

— Чего? Ну как это, некогда? Я твоя подруга и имею право знать, что происходит в личной жизни…

— Я собираюсь в ресторан.

— Что?

— Мы с Эдуардом едем в "Бурбушелу".

— Что?! — взорвались у нее мозги.

И я поняла, что настало время вешать трубку.

— Пока, Тамара. Буду одеваться. Не хочу, чтобы Эдик долго ждал. У нас сегодня культурная программа. Он хочет пообщаться с малышами…

— Стой-стой-стой! — визжала она в трубку. — Подожди! Он пригласил тебя в "Бурбушелу"?! В "Бурбушелу"?!

Но я отключила. Закончила звонок и поставила звук на вибрацию. Вот только Тома оказалась не единственным человеком, который хотел спросить о моем новом друге.

Вслед за подругой названивала мама.

Тут я понимала, что отвечу, несмотря на спешку.

— Привет, мам. Извини, я немного спешу. Что-то важное?

— Дочь, мне Марья Ивановна — твоя соседка — доложила, что у тебя возле дома всю ночь стояла какая-то машина. С тобой все нормально?

— Да, — улыбалась я своему отражению в зеркале. — Все нормально, мамуль. Все отлично. Тебе не о чем переживать. И Марье Ивановне передай то же самое. Это ко мне. Все нормально. Не маньяки и не воры. Просто друг приехал.