— Вы действительно Найте Малейв?

Бутылка выпала из его рук.

— Да, — ответил он зло, — я тот самый Найте Малейв. Я сортирую здесь мусор, потому что сделал человеку внушение, чтобы он от меня отстал. Может, тебе тоже сделать внушение, чтобы ты от меня отошла?

Меня бросило в жар, потом в холод; желудок скрутило в узел. Прижав руку ко рту, чтобы не брякнуть еще какую-нибудь глупость, я быстро ушла, жалея, что не могу провалиться сквозь землю.

Найте

Стыдно признаться, но факт есть факт: когда Лысый сообщил, что меня ждет посетитель, я испугался. Обольстительная красотка Лария, женщина-мечта для многих, для меня стала воплощением кошмара. Готов ли я снова встретиться с этим кошмаром? Вряд ли.

Меня провели в административное здание и завели в комнату для посещений, где усадили на стул как примерного мальчика.

— Будешь плохо себя вести – накажу, — предупредил Лысый, демонстративно поглаживая КИУ в чехле. — Понял?

Я кивнул, не сводя глаз с противоположной части комнаты.

Лысый отошел и встал позади меня. Зажужжали установки, загудели контроллеры, щелкнул передатчик и затрепетало силовое поле. Установки зажужжали еще громче, еще настырнее, и стихли: требуемый уровень защиты установился, и поле стало совсем невидимым. Коварная иллюзия свободного пространства! В кино ловушки с силовым полем часто обыгрывают: обычно персонаж, не знающий о поле, натыкается на него с разбега и упруго отскакивает назад, как мячик. Примитивная смеховыжималка, но действенная. Интересно, часто ли арестанты забывают о силовом поле, дают ли возможность охране посмеяться?

Дверь открылась, и вошел посетитель.

Эдакий герой-любовник из фильма: плечи широкие, глаза серые, шевелюра темная, да еще и голос с хрипотцой. Полное попадание в образ! Я всегда говорил Неро, что ему надо было идти в артисты с такой внешностью и голосом.

— Братец! — воскликнул я умиленно. — Неужели кто-то из многочисленных родственничков решил-таки меня осчастливить?

Неро прошел к табурету, одиноко стоящему на той стороне, и, усевшись на него, внимательно на меня посмотрел.

— Благо, Григо, — назвал он меня по-домашнему. — Ужасно выглядишь. Арестантов что, не кормят?

— Кормят, и весьма недурно, — протянул я и обернулся на Лысого: пусть ему станет стыдно, что мне, бедному арестанту, приходится лгать о качестве питания и сберегать высокий статус этого заведения.

Лысому если и стало стыдно, то вида он не показал.

Я усмехнулся и вновь посмотрел на брата. Как всегда, темно-серый костюм, как всегда, волосы коротко пострижены, чтобы не было заметно, что они вьются. Неро еще в детстве решил, что он центаврианин, хотя в его крови столько всего намешано, что его расовую принадлежность определить сложно.

— Не обижайся, младшенький, — проговорил я, насмешливым тоном маскируя радость встречи, — но тебя я ожидал увидеть здесь меньше всего.

— Мама переживает, — тихо сказал Неро.

— Странно, ведь это она запихнула меня сюда.

— И было за что! Ты совершил преступление, Григо, серьезное преступление. Кем бы мы были, закрыв на это глаза?

— Обычными людьми, — пожал я плечами. — Семьи защищают своих, когда они совершают ошибки.

— Ты не только наш Род опозорил, но и энгорцев. Не быть тебе владетелем Энгора.

— Я и не хотел.

— Но отец хотел, чтобы ты владел Энгором!

— Я знаю, чего хотел отец! И знаю, чего ждала от меня мать. Ты прилетел сюда, чтобы послушать, как я обижен на папу-маму? Этого не будет. Я ничего не имею против пребывания здесь. Я преступил закон и отвечаю за это. Все хорошо, младшенький, не изволь тревожиться. Энгорцы найдут нового кандидата во владетели, Род от меня отречется, а родители смирятся.