Вдруг сани затормозили и остановились. «Что за дела?» – подумал Петр. – «Только этого еще не хватало на ночь глядя!». Он, кряхтя, слез с теплого насиженного места, присел на корточки и стал разглядывать полозья саней, может быть, ветка или коряга под снегом торчит? С одной стороны все было в порядке. Он обошел вокруг, и там в самом деле заметил препятствие, но не ветку, а кусок ткани, зацепившийся и намотавшийся на лыжу саней. Петр принялся разматывать тряпку, но та так смерзлась, что пришлось немало потрудиться, прежде, чем ему это удалось. «Ну, вот как тут не сердиться?» – ворчал Петр, дыша на озябшие пальцы. – «И откуда эта тряпка среди чистого поля взялась-то?». И вдруг вздрогнул от нехорошей тревожной мысли – а что, если это замерз кто? Торопливо стал разгребать снег в том месте, но к счастью, мертвеца под снегом не нашел, а лишь вытащил всю тряпку целиком. Потряс, расправил. Захрустела и посыпалась ледяная корка. «Да это ж платье!» – присвистнул удивленно. – «Надо же, красивое какое, дорого расшитое!». В лунном свете засверкали в изобилии жемчужные и бриллиантовые бусины, заискрились вышитые серебром узоры. «И кто ж такую красоту выбросил здесь?» – Петр огляделся, но вокруг него было лишь пустынное заснеженное поле. А впереди светились теплым желтым светом огоньки деревенских домов, сулящих тепло замерзшему путнику. Петр бросил платье в один из дорожных мешков, кряхтя, залез обратно в сани и приказал им ехать вперед, да побыстрее. «Вот Мария моя обрадуется такой находке!», – подумал он, представляя ее круглое улыбчивое лицо, и на душе у него потеплело.

Мария и трое детей, два мальчика и девочка, погодки, ждали главу семейства в дверях, издали заслышав скрип полозьев. Жена радостно обняла мужа после долгой разлуки, пригласила за стол, уставленный дымящимися ароматными кушаньями, а сама принялась разбирать привезенные сувениры, доставая их из объемных дорожных мешков. Мешок со сладостями сразу забрали дети, высыпали все его содержимое на большом кухонном столе, потеснив отца, зашуршали хрустящими обертками. Раздались их восторженные возгласы. Мария, взяв мешок с сувенирами, отправилась в кладовую, где обычно хранился привезенный товар. Раскрыла его и стала доставать диковинные штучки, разглядывала их, любовалась, радуясь как ребенок, а затем бережно убирала в сундуки. Как же ей понравились картины с чудесными пейзажами Весении! Мария восхищенно разглядывала зеленые луга и цветущие сады, прозрачные ручьи и порхающих птиц. Картины были не простые, а как и многие вещи в этом мире, волшебные. Мария чувствовала аромат цветов, наслаждалась птичьим щебетанием и шумом воды, изображенными на них. И даже обогрела руки ласковым теплом весеннего солнца. Словно и сама побывала в этой прекрасной стране. Чудо, доселе невиданное!

В другом мешке оказалась одежда. Но какая! Не теплая и шерстяная, какую носили в Снеговении, а легкая, гладкая, воздушная. Шелковые и атласные наряды высыпались из мешка на сундук и запестрели яркими, красочными тканями. Здесь были и белые лилии на желтом, и голубые васильки на белом, и алые розы на черном, и еще множество цветов, названия которых Мария не знала. Да и эти немногие цветы, о которых ей было известно, она никогда в глаза не видела. Только их изображения на картинках учебников, когда еще в школу Деда Мороза ходила! И было это давным-давно. Перебирая яркие наряды, вдруг заметила среди разноцветья странное белое платье. Мятое и даже чуть-чуть грязное, но именно его ей захотелось сразу примерить. И хотя ткань не пестрела цветами, но до чего тонким и невесомым было кружево, из которого она была соткана! Словно из сотни тысяч ажурных снежинок! Мария расправила его и ахнула. Едва не ослепла от блеска драгоценностей. Все платье было густо расшито переливающимися перламутром крупными жемчужинами, прозрачными, как слеза, бриллиантами, голубыми, как небо, топазами, и украшено узорами из серебряных нитей. И хотя дорогой, но явно несвежий наряд не мешало бы вначале постирать, Мария не удержалась и тут же надела его на себя поверх домашнего сарафана. Уж очень хотелось узнать, впору ли ей эта красота. Подошла к большому зеркалу, чтобы полюбоваться собой. Оттуда на нее смотрела королева! Но что это? Как вдруг стало холодно! Неужто знобит? Простудилась? «Наверное, потому что платье только с мороза!», – подумала Мария и поежилась. Торопливо сняла наряд, но холод не только не исчез, а наоборот, еще усилился. Сердце будто заледенело, превратилось в ледышку. В животе откуда-то появились сосульки. Вся кожа покрылась мурашками. Мария уронила снятое платье на пол и, посмотрев на свои руки, обомлела от страха. Пальцы стали прозрачными и совсем не сгибались. Она захотела крикнуть, чтобы позвать мужа на помощь, но шею словно сдавило ледяным обручем. Не сумев издать ни звука, женщина вдруг пошатнулась и с оглушительным грохотом упала на пол.