Осознавая иронию ситуации: видящий призраков отрицает возможность появления на Земле гостей из дальнего космоса, я, тем не менее, ответил:

– Извините, сэр, я просто не могу поверить в летающие тарелки и все такое.

– Несколько похищенных прошли проверку на детекторе лжи. Это строго задокументировано.

– Видите ли, у меня не укладывается в голове, что представители сверхразумной цивилизации могут пролететь полгалактики для того, чтобы похищать людей и вставлять им зонд в прямую кишку.

– Их эксперименты этим не ограничиваются.

– Но с этого они начинают, будто нет ничего важнее.

– Ты не думаешь, что время от времени следует делать колоноскопию?

– Для этого я могу обратиться к врачу.

– Но инопланетяне получат более точные результаты.

– Сэр, почему инопланетян должно интересовать, есть у меня рак толстой кишки или нет?

– Может, потому что они заботятся о людях.

Я уже знал, что до того, как перейти к интересующей меня теме, необходимо отдать должное странной увлеченности Генри проктологами с других миров. Ублажая его в этом, я, тем не менее, оставался скептиком.

– Мне представляется, они очень заботятся, – настаивал Генри.

– Пролететь пятьдесят световых лет, чтобы сделать мне колоноскопию? Странная какая-то забота. От нее становится не по себе.

– Знаешь, Одд, возможно, для них пятьдесят световых лет то же самое, что для нас пятьдесят миль.

– Даже пройти пятьдесят миль для того, чтобы насильно вставить мне в зад зонд, не получив на то моего разрешения… я считаю, подобное может сделать только извращенец.

Лицо Генри вспыхнуло изумлением от такой характеристики инопланетян, а потом он весело улыбнулся. Как улыбнулся бы любой озорной мальчишка, получив законный повод поговорить о задах и тому подобном.

– Они, вероятно, берут и образцы ДНК.

Я пожал плечами.

– Так я дам им прядь волос.

Мечтательно улыбаясь, Генри при этом вертел в руках томик поэзии, словно от волнения.

– Некоторые уфологии думают, что инопланетяне победили смерть и хотят подарить нам бессмертие.

– Подарить всем?

– Они такие сострадательные.

– Леди Гага, конечно, клевая. Но тысячу лет спустя я определенно не захочу слушать ее семисотый альбом.

– Все будет не так скучно. Став бессмертным, ты сможешь менять карьеру. Стать певцом, как Леди Гага, а она станет поваром блюд быстрого приготовления.

Я скорчил гримасу.

– Я не умею петь, и почему-то есть у меня уверенность, что она не умеет готовить.

Он большим пальцем пролистывал страницы, не заглядывая в книгу. По звуку словно тасовал карты.

– С помощью инопланетной науки мы все сможем сделать идеально.

– А зачем вообще что-нибудь делать?

– В смысле?

– Если учиться будет нечему, потому что мы все будем знать, в чем вызов, ради чего прилагать какие-то усилия, какой смысл?

Какие-то мгновения он продолжал пролистывать страницы, но потом руки застыли, а улыбка поблекла.

Я ждал его ответа, но не получил. После долгой паузы он заговорил о другом:

– Сейчас я должен быть в отпуске. Восемь недель на Гавайях.

По моему разумению, Ной Волфлоу никак не тянул на Санта-Клауса для сотрудников своего поместья, но я ничего не стал говорить о его щедрости.

Генри теперь смотрел на лениво кружащего сокола, который терпеливо дожидался появления добычи. На юношеском лице охранника отражалось столь нехарактерное для него отчаяние, и я заподозрил, что Генри переживает какой-то эмоциональный кризис и, если я буду молчать, может сказать что-то полезное для меня, приоткрывающее завесу тайны, связанной с Роузлендом.

– Я провел на Гавайях две недели, но больше не выдержал. На неделю полетел в Сан-Франциско, но нашел, что там ничуть не лучше.