– Не торопитесь, мы пока не спасены, – со смехом уточнил Пейрак. – Тем более что мне бы не хотелось, чтобы Скудун проявлял особенную преданность французам. На сегодня я бы предпочел, чтобы он выказал свое высокомерие. Полагаю, теперь мой черед произвести на него впечатление.

Посмотрев вокруг, граф направился к англичанам. По большей части они расположились на песке прямо у полосы водорослей и скромно перекусывали, попивая пиво.

– С вами ли торговец вразнос господин Кемптон? – поинтересовался Пейрак.

Тот как раз сноровисто снимал мерки, обещая назавтра – самое позднее через неделю – обеспечить всех желающих элегантной обувью отменной прочности и по последней лондонской моде. Достаточно ли у него кожи для стольких заказов? Разумеется, да к тому же лучшего качества. На худой конец, он раздобудет ее через два дня. У него на примете есть один островок, где…

Услышав вопрос Пейрака, мелкий торговец из Коннектикута выступил вперед и представился, из почтения к знатной особе задрав вверх свой острый нос. Обмотанная несколькими слоями лент шея делала его похожим на заклинателя змей.

– Господин Кемптон, – сказал ему граф, – мне понадобится ваш медведь.

– Мой медведь! Что вам от него надо? – запротестовал Илай Кемптон, заподозрив неладное.

– Хочу взять его в союзники. Или, пожалуй, поручить ему миссию чрезвычайной важности. Такому умному медведю просто необходимо стать дипломатом на английской службе. Хочу взять его с собой в Метудик, чтобы склонить на свою сторону вождя малеситов Скудуна, от которого я жду важных уступок, например отказа от вступления в военный союз с французами.

Илай Кемптон покачал головой:

– Это невозможно. Мистеру Уиллоби не стоит ввязываться в столь опасные дела. Да и не могу я расстаться со своим медведем.

– Но вы могли бы сопровождать его.

– О! Yes! А есть ли там европейские женщины? – подозрительно спросил торговец.

– Разумеется! Покинутые своими мужчинами. Они с радостью примут вас.

– О! I see. Это все меняет, – возликовал Илай, и глазки его радостно загорелись.

– До чего же похотливы эти англичане, – с отвращением заметил Вильдавре, отламывая маленькие кусочки от пирога с черникой. Он достаточно знал английский язык, чтобы следить за диалогом.

– Да нет же, – рассмеялась Анжелика. – Этот славный малый – мелкий торговец из Новой Англии. Он ищет клиентуру. Его торба поистине бездонна, в ней всегда найдется что-нибудь на продажу. Чудом появления на нашем побережье всех этих многочисленных кружевных манжет и атласной тесьмы мы обязаны ему. И разумеется, все женщины рады его видеть.

Тем временем Кемптон решился:

– Ладно. Я уведомлю Мистера Уиллоби и завтра сообщу вам его ответ. – Торговец спешил вернуться к своим делам. Он оставил графа де Пейрака и снова закричал: «Обувь! Кому превосходную новую обувь!..»

– Какая занятная личность, – заметила герцогиня де Модрибур после его ухода. – И до чего занятны и уморительны все эти люди… Мне никогда не было так весело! – воскликнула она, с восторгом побывавшей на первом балу девочки глядя на Анжелику.

Казалось, она столь очарована происходящим, что позабыла свой долг попечительницы, чем воспользовались некоторые поселенцы из числа тех, кто полагал себя женихами Королевских дочерей. Желая попытать счастья, молодые люди, делая вид, что стремятся предложить закуски или напитки, увлекали барышень к столам, чтобы остаться наедине с дамой своего сердца. Барсампюи старался противопоставить галантное обхождение скромности Кроткой Мари, квартирмейстер Ванно принялся пересказывать Дельфине Барбье дю Розуа свои странствия по миру. Аристид Бомаршан, разумеется, взялся за Жюльенну, которой время от времени никак не удавалось удержаться от громкого хохота; тогда она пугливо озиралась на герцогиню и Петрониллу Дамур и прикрывала смеющийся рот ладошкой. Впрочем, пышнотелая дуэнья тоже ослабила бдительность. Появление Кромли совершенно перевернуло представления почтенной женщины о мужском сословии. Этот его представитель в юбке и с торчащими во все стороны и растрепанными, словно метла, рыжими бакенбардами очевидно привлекал ее внимание. Заметив такой интерес к своей особе, шотландец, со свойственной ему самоуверенностью, принялся рассказывать Петронилле леденящие кровь истории о случающихся в заливе видениях, о кораблях-призраках и о чудищах морских.