Диана неуверенно поднялась с места, потом снова села, приложив руки к голове.

– Меня ужасно мутит, – сказала она чуть хрипло. – Я… я… пойду домой.

– Но ты не можешь уйти, не выпив чаю! – воскликнула Аня в ужасе. – Я сию минуту поставлю чайник! Позволь угостить тебя фруктовым пирогом и вишневым вареньем!

– Я должна идти домой, – сказала Диана. – Голова ужасно кружится.

Она встала, сильно шатаясь. Аня со слезами разочарования проводила ее до калитки дома Барри. Потом она плакала всю обратную дорогу до Зеленых Мезонинов, где в глубокой печали поставила остатки малинового сиропа в шкаф и заварила чай для Мэтью, но весь интерес к этому занятию у нее пропал.

Все воскресенье дождь лил как из ведра, и Аня не выходила из Зеленых Мезонинов. В понедельник после обеда Марилла послала ее с поручением к миссис Линд. Очень скоро Аня уже мчалась обратно, а по лицу ее катились крупные слезы. Она влетела в кухню и в отчаянии упала ничком на диван.

– Что еще случилось, Аня? – осведомилась Марилла испуганно. – О чем ты плачешь?

Аня села с трагическим выражением лица.

– Миссис Линд заходила сегодня к миссис Барри. Миссис Барри ужасно разгневана. Она говорит, что в субботу я напоила Диану пьяной и отправила ее домой в кошмарном виде. И она говорит, что я совершенно испорченная, злая девочка и она никогда больше не позволит Диане играть со мной!

Марилла остолбенела от изумления.

– Напоила Диану пьяной! – сказала она, когда к ней вернулся дар речи. – Аня, кто сошел с ума – ты или миссис Барри? Да что, скажи на милость, ты ей дала?

– Ничего, кроме малинового сиропа, – всхлипывала Аня. – Я понятия не имела, что от малинового сиропа люди делаются пьяными… даже если выпить три больших стакана, как Диана.

– Пьяными! Чепуха! – сказала Марилла, направляясь в маленькую гостиную. Там на полке стояла бутылка, в которой она с первого взгляда узнала свою трехлетней давности смородинную настойку. В ту же минуту Марилла вспомнила, что поставила бутылку с малиновым сиропом в подвал, а не в шкаф, как сказала Ане.

Она вернулась обратно в кухню с бутылкой в руке. Несмотря на все усилия, ей было трудно удержаться от смеха.

– Аня, у тебя прямо-таки дар создавать себе самой неприятности! Ты угостила Диану смородинной настойкой вместо малинового сиропа. Неужели ты сама не почувствовала разницы?

– Я его и не пробовала, – всхлипнула Аня. – Но Диану ужасно затошнило, и ей пришлось пойти домой.

– Не плачь! Тебя не в чем винить, хотя очень жаль, что так получилось.

– Я не могу не плакать! Нас с Дианой разлучают навеки!

– Глупости! Миссис Барри, наверное, думает, что ты сделала это из озорства. Сходи к ней и объясни, как все случилось. А лучше я сама схожу.

Аня с нетерпением ждала возвращения Мариллы и выбежала ей навстречу.

– Ох, Марилла, я по вашему лицу вижу, что миссис Барри не простила меня!

– Миссис Барри! – фыркнула Марилла. – С кем другим еще можно договориться, но не с ней!

Марилла удалилась в кухню в сильном раздражении, а обезумевшая от горя Аня с непокрытой головой решительно шагнула в промозглые осенние сумерки и направилась к Садовому Склону. Когда миссис Барри, открыла дверь в ответ на робкий стук и увидела на пороге маленькую просительницу с полными мольбы глазами, ее лицо приняло суровое выражение.

– Что тебе? – спросила она холодно.

– Миссис Барри, – начала Аня умоляюще, – пожалуйста, простите меня. Я не хотела… напоить… Диану. Я была уверена, что это малиновый сироп. Прошу вас, позвольте Диане по-прежнему играть со мной! Не покрывайте мою жизнь мрачной тучей отчаяния!