– Хм, – хмыкнул Антоний. Он знал, что все сказанное ею – правда, но не это его заботило. Ему необходимо было выставить ее лгуньей. – У меня есть свидетели из рабов, которые подтвердят, что Серапион действовал по твоему приказу.

– Добровольно или под пыткой? – холодно спросила она.

– Добровольно.

– За малую толику золота ты хочешь получить больше, чем Мидас. Хватит, Антоний, будем откровенны! Я здесь, потому что твой сказочный Восток обанкротился из-за римской гражданской войны. И вдруг Египет стал похож на огромную гусыню, несущую огромные золотые яйца. Освободись от иллюзий! – резко сказала Клеопатра. – Золото Египта принадлежит Египту, имеющему статус друга и союзника римского народа и не предававшему его. Если ты хочешь золота, тебе придется взять его у меня силой, во главе армии. И даже тогда ты будешь разочарован. Тот небольшой список сокровищ Александрии, что составил Деллий, – лишь одно золотое яйцо в огромной груде. А эта груда так надежно спрятана, что ты никогда ее не найдешь. И не выпытаешь ничего ни у меня, ни у моих жрецов, которые единственные знают, где эта груда лежит.

Это не речь человека, которого можно запугать!

Антоний старался уловить малейшую дрожь в голосе Клеопатры и заметить малейшее напряжение ее рук, тела, но так ничего не услышал и не увидел. Что еще хуже, из того немногого, что рассказывал Цезарь, Антоний знал: сокровища Птолемеев действительно так хитроумно спрятаны, что никто не сумеет найти их, если не знает, как это сделать. Конечно, предметы из списка Деллия дадут десять тысяч талантов, но ему нужно намного больше. А только для того, чтобы перебросить армию в Александрию по суше или по морю, ему понадобится несколько тысяч талантов. «О, будь проклята эта женщина! Я не могу ни запугать ее, ни заставить сдаться. Поэтому я должен найти другой способ. Клеопатра – это не Глафира».

На следующий день ранним утром на «Филопатор» доставили записку, в которой говорилось, что банкет, устраиваемый сегодня Антонием, будет костюмированным. «Но я намекну тебе, – говорилось в записке, – что, если ты придешь в образе Афродиты, я буду приветствовать тебя как новый Дионис».

Итак, Клеопатра надела наряд гречанки из нескольких летящих слоев розового и пунцового газа. Ее тонкие, мышиного цвета волосы были уложены в греческом стиле – разделены на несколько прядей от лба к затылку и собраны в небольшой узел. Люди шутили, что такая прическа напоминает кожуру мускусной дыни, и это было недалеко от истины. Женщина, например Глафира, могла бы сказать ему (если бы когда-нибудь видела Клеопатру в одеянии фараона), что эта прическа позволяет носить красно-белую двойную корону Египта. Сегодня на царице была усыпанная блестками короткая вуаль с вплетенными цветами. Цветы были на шее, груди, талии. В руке она несла золотое яблоко. Наряд не особенно соблазнительный, но Марк Антоний отнесся к этому спокойно, поскольку не был ценителем женских нарядов. Главной целью «костюмированного» обеда для Марка Антония было показать себя с самой выгодной стороны.

Как новый Дионис, он был обнажен до пояса и от середины бедра, а ниже талии задрапирован тонким куском пурпурного газа, под которым искусно выкроенная набедренная повязка подчеркивала размер знаменитых гениталий Антония. В сорок три года он все еще был в расцвете сил, его Геркулесова фигура не пострадала от излишеств, что было большой редкостью даже среди людей вдвое моложе его. Икры и бедра массивные, но лодыжки тонкие. Мышцы грудной клетки бугрились над плоским мускулистым животом. Только вот шея у него была толстая, как у быка, и на такой шее голова казалась маленькой. Девушки, которых царица привела с собой, смотрели на него, открыв рты и умирая от желания.