– Ягнята – это чьи младенцы? Коровьи? Или бычьи? – нахмурилась Аня. – В хлеву так грязно, что я стараюсь в него не заходить, платье не пачкать.

За столом повисло молчание. Суровая, сухая, как жердь, мать жениха уставилась на неё подозрительным взглядом, и Аня принуждённо рассмеялась:

– Ой, да шучу я, шучу! Работящая я, ага. Ягнёнок – дитёныш козы, знаю.

Сваха сглотнула и благоразумно сменила направление беседы:

– Корина прекрасно готовит! – воскликнула она.

– Да, после свадьбы придётся взять готовку на себя, – согласилась Аня, показательно брезгливо вытаскивая на край своей тарелки кусочек мяса и отодвигая в сторону часть гарнира.

– У Кориночки прекрасный вкус, – не заметив саботажа, соловьём разливалась сваха.

– Да, вкус у меня имеется... Я рядом с городом живу, а у вас тут сильно чувствуется отдалённость от цивилизации, – чуть заметно морщась, Аня демонстративно осмотрелась в большой парадной комнате, в которой был накрыт стол для гостей. Поймала злобный взгляд хозяйки дома и широко ей улыбнулась: – Не переживайте, я всё поправлю! Наш дом станет чистым, уютным и модным!

– Это хорошо, – искренне одобрил её планы жених, не отрывая взгляда от будущей жены и не замечая гневного шипения сестёр и матери.

– У нас и без переделок прекрасный дом! – не выдержала мать жениха.

– Да-да, конечно, но нет предела совершенству, верно? Провинциальный стиль – это очень мило, но отдаёт мещанством. Сельский «шик» выглядывает из каждого угла.

Снисходительно усмехаясь, Аня уничижительно потёрла золочёные завитушки на вилке, с тихим хмыком покосилась на длинные красные гардины с золотыми кистями и шкаф, разукрашенный цветной стеклянной мозаикой. Будущую свекровь перекосило от бешенства, а Аня злорадно подумала:

«Держись, милочка! Тебе не приходилось выдавать сына замуж за «коренную москвичку»? Так я снабжу тебя ценным опытом!»

– Дизайн интерьера я обязательно поправлю, всё со вкусом обставлю, можете на меня рассчитывать! – пропела довольная Аня, склонилась к жениху и лукаво подмигнула ему: – Новая мебель будет всяко лучше старой, да?

Тот кивнул, как заворожённый смотря на чуть обнажившееся плечико под «случайно» съехавшим рукавом нарядного платья. Аня кокетливо поправила оборки, улыбнулась, смотря прямо в глаза жениха, и тот покраснел и потянул начавший жать ворот рубахи. Мать жениха засопела ещё злее и процедила:

– Деньги нужны для дела, мы не будем транжирить их на новую мебель, старая крепка!

Ослепительно улыбаясь, Аня ласково погладила женщину по руке и громко сказала во всеуслышание:

– Я верю, мы с вами очень полюбим друг друга! – Жених довольно закивал, его сёстры поперхнулись, а Аня склонилась к уху будущей свекрови и прошептала: – Моя бабушка любила приговаривать: «ночная кукушка всех перекукует». Не слышали такого изречения, матушка?

Полюбовавшись багровым лицом соседки по столу, Аня подумала, что сейчас сбрасывает тяжёлый груз сотни лет: тех лет, что покорно молчала, когда вначале свекровь поучала её, как правильно обращаться с мужем, а потом невестки – как жить «по-современному». Аня всегда старалась не накалять отношения, не противоречить, не вступать в конфликты. Если она сопротивлялась чужому агрессивному вторжению в свои дела, то сопротивлялась пассивно, скрытно, прямо отстаивая своё мнение только на работе и по рабочим вопросам, а в личных взаимоотношениях предпочитая уступить. Сейчас же, второй раз вернувшись в молодые годы, она навёрстывала упущенное, закрывая собственной, нарощенной за сто лет бронёй юную, ранимую душу своей милой клиентки, давая той шанс выбраться из западни, организованной теми, кто сам должен был бы защищать дочь.