– Ваше величество, вам ничего не грозит в максимально защищённой комнате, – убеждал он молодого правителя страны. – Мне необходимо уехать...

Дальше его обрывал вопль короля, убеждённого, что никакие преступления не должны отвлекать главу королевской стражи от охраны персоны короля. Тот факт, что «королевская» означает «стража всего королевства», а не лично короля, во внимание не принимался совершенно!

– Вы утроили число телохранителей, – напоминал Ригорин, но слышал в ответ дрожащий голос:

– А вдруг один из них не тот, кем прикидывается?!

– Так и я могу быть не тем, кем кажусь вам! – не выдерживал Ригорин, но король с кривой усмешкой качал головой:

– Нет, такую, как у тебя, недовольную физиономию с полным отсутствием почтения к королевской особе подделать невозможно.

Однако дни по-прежнему шли, по-прежнему ничего не происходило, и король понемногу начинал успокаиваться. Дворец он всё ещё не покидал, но соглашался на деловые отлучки Ригорина: глава королевской стражи старался выйти на след Василиска, покинувшего свою каменную темницу.

В самой пещере следов проползшей огромной змеи не было, но камни плохо хранят следы, а с площадки перед входом в пещеру гад просто улетел по воздуху. Сведения о возрождении Василиска (гипотетическом возрождении, поскольку реального подтверждения Ригорин пока не имел, статуя могла разбиться сама по себе) держались в тайне. Насколько возможно было сохранение сведений в тайне при нервном поведении короля, всем своим видом, всеми своими паническими расспросами демонстрирующего, что он ежеминутно ожидает нападения метаморфа! Взять себя в руки королю не удавалось, и сотрудники Ригорина доносили, что весть о возвращении царя змей потихоньку просочилась в широкие массы. Контролировать прессу ещё получалось, но слухи по стране ползли с молниеносной скоростью.

– Что у тебя? – отрывисто бросил Ригорин своему заместителю, в кои-то веки завернув в свой рабочий кабинет в столичном управлении охраны правопорядка.

– Секта. Опять адепты «Возрождения». Три жертвы, убиты вчера на рассвете, – кратко отрапортовал зам, гневно раздувая ноздри.

Ригорин опустился в любимое кресло, свёл брови:

– Фанатики ещё не в курсе, что Василиск уже вернулся?

– Или наоборот: они взялись кормить его свеженькими жертвами, – возразил заместитель: пожилой, умный и недоверчивый мужчина. В управлении поговаривали, что зам главы стражи Борк собственной жене никогда не сообщает, где будет находиться в течение дня, и не называет точное время своего возвращения домой. Во избежание засад и ловушек, да.

– Разве Василиску нужны человеческие жертвы? – нахмурился Ригорин. – Я прочитал всю литературу по волшебным змеям, что только смог найти: если отринуть совсем уж сказочные басни, то выходит, что рацион василисков не отличается от нашего. Собственно, чаще всего василиски расхаживали по земле в человеческой ипостаси, ничем не выделяясь среди прочих магов королевства.

– Мне не довелось общаться с василисками, чтобы выяснить их предпочтения в еде, – совершенно серьёзно ответил Борк.

Ригорин не удивился бы, если б в результате его вопроса блокнот зама пополнился пометкой: «В личной беседе с крылатой змеёй уточнить: едят ли они девушек на ужин и если да, то кто поставляет им данный вид провианта». Обсуждение очередного преступления фанатиков прервал стук в дверь и появление на пороге ошеломлённого и испуганного секретаря.

– К вам с донесением, господин Оэн, – пролепетал секретарь.

Его решительно сдвинула в сторону широкая ладонь, и в кабинет вошёл маг – сотрудник ведомства Ригорина из земель, подчиняющихся магистру