Впрочем, даже тем, кто не принадлежит к офисно-хомячковому подвиду ценителей Минаева, его томик тоже пригодится. Им можно убивать мелких насекомых и заколачивать небольшие гвозди. Единственное, для чего книжка бесполезна, так это для гаданий: роман похож на ромашку с заранее оборванными нечетными лепестками. Все сопливости типа «любит», «поцелует», «к сердцу прижмет» тут выброшены на помойку, а в комплекте остались одни угрозы («плюнет», «к черту пошлет» и тому подобное). Не то чтобы Минаев изначально мрачен. В образе телеведущего он, например, и витиеват, и округл, но как писатель не владеет искусством полутонов. Если не иллюминация, то мрак кромешный, третьего не дано. Отталкиваясь от официозной витрины лужковской выделки, романист механически меняет знаки на противоположные. Белое становится черным, Третий Рим – Мухосранском, дворцы – хижинами, храмы – притонами, мрамор – слизью, лики – адскими рылами. Приключения злополучного чемоданчика в московских лабиринтах вызывают в памяти строки из поэмы «Лодейников» Николая Заболоцкого: «Лодейников прислушался. Над садом / Шел смутный шорох тысячи смертей. / Природа, обернувшаяся адом,/ Свои дела вершила без затей./ Жук ел траву, жука клевала птица, / Хорек пил мозг из птичьей головы, / И страхом перекошенные лица / Ночных существ смотрели из травы».

Примерно такой шевелящейся кучей жрущих друг друга даже не людей, но существ, и выглядит тут российская столица. Бандиты, проститутки, сутенеры, драгдилеры, покупные менты, продажные боссы… По мысли автора, вся рукотворная клоака, где обитают герои книги, для жизни вообще не приспособлена. «Задушил меня этот город!» – бормочет бомж на первых страницах, и каждый новый персонаж присоединяется к хору. Работяга из Донецка ненавидит Москву за то, что «она его обнулила», секретарша из Перми – за пробки, мент-лимитчик – за «дорогие тачки» и «раскрашенных девок», и бандит-гастролер – за то же самое. «Поубивал бы вас всех!» – злобствует чиновник, сам родом из провинции. Однако и два коренных москвича (курьер Денис и гангстер Вова – две половинки alter ego автора) относятся к городу и его жителям сходным образом, и их вывод: валить!

Помнится, у грибоедовского героя в промежутке между его удивленным «недоволен я Москвой» и решительным «Вон из Москвы!» проходило целых два действия, в течение которых сам персонаж испытывал «мильон терзаний». В романе Минаева вместо терзаний – столько же баксов, а про «горе от ума» и упоминать нелепо: в этой Москве место Чацких заняли «какие-то уроды с того света». Нет в книге и больных вопросов, а есть припасенные автором ответы. В отличие от Сусанина, который обещал захватчикам Москву, а завел их в болото, Минаев ведет читателя в вонючую топь и объявляет ее Москвой. Ах, не нравится? Ну и хрен с вами: деньги турагенту уже заплачены.

Олег Рой. Шаль: Роман. М.: Эксмо

Олигарх Степанков, двадцать лет назад перебравшийся в Москву из заштатного N-ска, богат, совестлив и несчастен: у него ни детей, ни любимой женщины, ни даже тещи. Переводчица Мила красива, умна, бедна и тоже несчастна: муж съехал, дочка-пианистка ослепла, перспектив ноль. На странице 50 олигарх и переводчица встретятся, а на странице 184 окончательно влюбятся друг в друга: «Она смотрела ему в глаза и чувствовала, что проваливается в этот серо-голубой омут безвозвратно… Он смотрел ей в глаза и чувствовал, что проваливается в этот зелено-серый омут безвозвратно».

Еще сотню с лишним страниц любовь этих двух разноцветных омутов будет преодолевать разнообразные преграды (роковые тайны прошлого, проблемы со здоровьем, коварный муж и т. п.), но к финалу плохие пойдут ко дну, а хорошие выплывут. Дочка-пианистка гениально сыграет Скрябина и прозреет, переводчица с олигархом поженятся, после чего все трое поедут в N-ск – строить семейное счастье на малой родине героя и поднимать с колен градообразующее предприятие…