Уровень жидкости в чане стремительно уменьшался, а маленький дракончик начал шевелить лапами. Когда ёмкость была осушена, рептилия неуклюже поднялась на дрожащих лапах и обвела присутствующих холодным, ничего не выражающим взглядом золотых глаз.

Пальцы Дану проворно пробежали по плетению на корпусе артефакта и прозрачная стенка поднялась, высвобождая новорожденного дракона.

По тесной комнатушке разлилась вонь, напомнившая Лёхе о хирургическом отделении госпиталя. Нечто резкое и химозное.

Лаура закашлялась от неожиданности, а вот Дану запах не смутил. Она бережно подхватила на руки мокрую рептилию и счастливо рассмеялась.

Небольшое, с кошку размером, существо совсем не походило ни на грозное оружие, ни на средоточие надежд целого народа. Скорее оно напоминало экзотического декоративного питомца из тех, которых светские дамы таскают за собой в сумочках.

Сколько вообще времени понадобится, чтобы из этой крохи вырастить грозного хищника, способного схлестнуться с демоном-императором? Пять лет? Десять? А есть ли у них это время?

Пока Стриж предавался мрачным размышлениям Древняя поднесла ладонь к морде дракончика. Тот выгнул шею, принюхался и, к полному изумлению всех присутствующих, впился зубами в плоть хозяйки.

– Спокойно! – морщась от боли бросила Дану дёрнувшейся к ней Ниэль. – Так дракон создаёт связь со своим всадником.

– Пожирает его? – с причудливой смесью отвращения, жалости и восторга спросила Лаура.

– Принимает частицу плоти, крови и души, – сквозь сжатые зубы процедила Древняя. – Не забывайте, в нём сплетены хищник и демон.

Тиаматцы обменялись многозначительными взглядами и продолжили наблюдать с куда большим вниманием.

Дракончик насытился меньше, чем за минуту, затем поднял окровавленную мордочку и издал писклявый звук. Был то грозный рык, вопль счастья или просто сытая отрыжка никто определить не сумел. Дану же отставила в сторону истерзанную ладонь и Ниэль проворно перевязала рану припасённым загодя отрезом чистой ткани, щедро смоченной соком амброзии. Похоже, Древняя велела помощнице подготовить всё необходимое для пробуждения питомца.

– И что, – осторожно уточнил Максимилиано, – любой человек или эльф может таким образом стать драконьим всадником?

В глазах Лауры зажглась совершенно детская искорка восторженного ожидания. Похоже, когда-то она, как и многие дети, мечтала о собственном сказочном питомце.

– Конечно нет, – почесав успокоившуюся рептилию под челюстью ответила Древняя. – Всадники тоже проходят трансформацию, принимая в себя частичку демона. Дракон чувствует это и атакует. Но, поглотив немного крови и духа всадника, устанавливает с ним особую связь.

Во взгляде Лауры отчётливо читалось горькое разочарование. Заметив это, Дану тихо добавила:

– За это мы жертвуем возможностью иметь детей.

– Чудовищно… – с искренним сочувствием прошептала Лаура, неосознанно вздрогнув.

– Все мы платим свою цену, – печально ответила Дану, отведя взгляд. – Драконья кровь приживается у одного из дюжины, рискнувших пройти ритуал. Чаще выживают дети и те, кто едва перешагнул порог юности. С каждым прожитым годом шансы пережить трансформацию стремительно уменьшаются.

Лёха мысленно присвистнул. Нужно иметь очень сильное желание стать драконьим всадником чтобы согласиться на генетические изменения со столь низким шансом на выживание. Хотя, учитывая то, что речь шла о детях и подростках… Каждый из них верит в свою избранность и неуязвимость. Да и о собственном потомстве в этом возрасте обычно не задумываются. Разве это цена за возможность оседлать дракона? Стать легендарным всадником, что во главе армии крушит демонов в других мирах?