При виде коллеги Смотритель приостановился. Легкий кивок головы отсек всяческие попытки начать беседу.

Дойдя до залы с многочисленными балконами, он почувствовал прилив сил. За окнами виднелись просторы, наполненные красотой. 278 этаж позволял лицезреть панораму уровня Погружения. Если не принимать во внимание деятельность Башни, уровень казался привлекательным для экскурсий. Километровые по высоте горы упирались в нависавшую волнами сгущенную атмосферу. Внизу простирались пески, не разбавленные оазисами с зеленными насаждениями и уж тем более, здесь не имелось океанов, морей и рек. На уровне Отдыха, откуда он был откомандирован, пространство включало обилие света и всюду были зелень и вода. Здесь же не было темноты, но бардовые оттенки вечного заката обязывали грустить. Он не хотел здесь находиться в отличие от коллег, решивших отправиться на уровень Знаний, а потому обязанных пройти Погружение. Он был не прочь наслаждаться гармонией Отдыха вместе с родственными душами. Оставалось надеяться на сохранность желаний до окончания срока пребывания в месте, погруженном в багровую прохладу.

– Я испытываю за неё гордость, – пожилой голос женщины звучал не так, как прежде.

Женщина аккуратно положила на журнальный столик модный журнал, освещавший культурные события города. Взгляд не постаревших глаз задержался на развороте со статьей и фотографиями с художественной выставки.

– Это нормально для матери, – ответ мужа был вполне ожидаем. В этот момент ему хотелось приблизиться к измотанной жизнью супруге и обнять её, как тогда в молодости, когда уснувшие дочери давали возможность родителям предаться взрослым заботам.

– И мне грустно, что она не с нами, – женщина отошла от столика, повернувшись спиной, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. Меньше всего она хотела показывать их мужу.

– Она бы не достигла тогда успеха.

– Ты прав. Мне так больно за Агату. Почему она не такая, как Ада?

– Милая, человеку не дано такое право выбирать удобную болезнь. А болеют почти все. Наверное, так положено.

– Ты говоришь страшные вещи, – она громко вздохнула, не пытаясь продолжить реплику.

– И ты со мной согласна, – он уловил её нежелание создавать дискуссию.

– Да, – снова голос потух, как лампочка, но не так, когда она перегорает, а когда кто-то внезапно отключает подачу электроэнергии.

Повисшая в комнате тишина сконцентрировалась вокруг нечужих людей, отчужденно стоявших по разные стороны маленького стола с лежавшим на нем поводом для ракурса по пройденным годам.

Хитроу* встретил прибывших гостей влажным воздухом и не успевшим ретироваться туманом. Это было лучшее приветствие от города, в котором ей предстояло провести пару недель. Удивительное везение, как для человека, не имевшего лишних средств для путешествий и всегда грезившего о знакомстве с новыми странами. Владелец галереи оплатил не только перелет художнице, но и аренду номера в небольшом отеле. А вот о трансфере из аэропорта в Вестминстер, где собственно и находилась маленькая галерея, рядом с известным Tate Britain, гостья должна была позаботиться самостоятельно. Досадное упущение со стороны мистера Чарльза, но простительное. Ада располагала временем, чтобы поискать нужную информацию в Интернете и проложить свой маршрут. А элементарное знание английского языка позволило узнать у прохожих, как добраться до остановки лондонского автобуса, следующего до школы Вестминстер.

Находясь в салоне автобуса, она почувствовала легкость. Появилось необоснованное чувство причастности к лондонскому социуму.