– Ой, малыш, да у тебя просто мужика нормального не было, – наконец Артур произнес нечто членораздельное, но абсолютно бессмысленное.

– Привет, у тебя тоже, – тут же ответила я, ловко перекидывая руку Гоши на плечо Артура. Гоша не растерялся и чмокнул парня в щеку. Все рассмеялись. Артур как альфач не терпел шуток, касающихся его хрупкого конструкта самолюбия.

– Вот ты все время говоришь про своего бывшего, а бывшего этого никто никогда не видел. – Артур начинал выходить из себя, поэтому плавно, но довольно безобидно переходил на личные оскорбления.

Шутки про бывшего – придумка Ивы. Может, Ива не слишком хорошо понимала юмор, но ее гениальный мозг умел находить болезненные и популярные темы. Откровенно говоря, я долгое время копила материал оскорбительных шуток, буквально всю жизнь, но только Ива помогла найти им форму.

– Не, как же, был этот… – Борис принялся щелкать пальцами, пытаясь вспомнить имя. – Ну тот, который на батарейках.

Парни дружно, больше из солидарности, гротескно рассмеялись.

– Он, кстати, передавал тебе привет, сказал, что скучает по твоим габаритам. – Я ущипнула его за свисающий жирный бок. – С тобой он чувствовал себя свободнее. С тобой? Я хотела сказать «в тебе».

Несколько гостей присоединились к нашей компании и довольно заулюлюкали. Подходите! Подходите! Бесплатное шоу в самом разгаре!

– Ой, малыш, не сучись, – пытался влезть Артур, понимая, что теряет лидерскую позицию.

Меня уже конкретно разнесло не столько от вина, сколько от самой компании и сути этой компании. Мы должны праздновать наш триумф, строить планы на будущее, поздравлять друг друга, гордиться друг другом, говорить, какой Артур молодец, что выбил этот контракт на съемки, а в итоге слились в банальный недорэп-баттл и обмен колкостями на такие избитые темы, что от них уже тошно. Кто-то периодически спрашивал: «А где Ива?». Ива работала, и, откровенно говоря, я не хотела, чтобы она сегодня была здесь. Это мой день. Мой триумф.

Я еще раз наполнила бокал. Уже не чувствовалось атмосферы праздника, смех становился сардоническим, и мне казалось, что я снова на работе.

– Кстати, а вы знали, что выражение «без сучка без задоринки» идеально описывает секс с Артуром?

Все снова рассмеялись, бревно, повисшее на Артуре, нахмурилось, а сам объект шутки напряженно стиснул кулаки, но улыбнулся через силу.

– Странно, вчера ты говорила совсем иное.

– О боже, ты мог сказать что-нибудь менее банальное?

– Это нокаут, – добродушно отметил Гоша, сочувствующе потрепав Артура по плечу. – Лучше вовремя сдаться, братан.

– Да, неудовлетворенная сука на антидепрессантах – босс не нашего уровня.

Все замолкли, понимая, что колкость перешла границу дозволенного. Мы не против почмырить друг друга из спортивного интереса, любим по-дружески сыпать отменными оскорблениями, но негласные правила у нашей бойни все-таки были. Я чувствовала растущую во мне тяжелую трещину обиды и, честно говоря, шока. Он выдал то, о чем никто знать не должен, то, что я тщательно скрывала. В горле запершило, очень хотелось расплакаться, стать девочкой, а не комиком. Хотелось, чтобы каждый почувствовал себя неловко, ощутил жалость, презрение к себе, извинился, в конце концов. Но я только сделала глоток вина после долгой паузы и ответила с кривой ухмылкой:

– Как хорошо, что ты наконец-то просек, кто здесь босс.

Я девочка. У меня нет права на слабость.

Это было чистым враньем, простая дежурная фраза, служащая щитом, помогающая выскочить из этой затяжной тишины. И все уцепились за нее, чтобы наконец-то сменить тему на более нейтральную. Слава богу, Гарик выкрикнул из другого конца комнаты: