Ива помогла сделать крутой ребрендинг. Все цеплялись за легенду «Весла», чтили память, но двигаться дальше было некуда. Пришла Ива, сменила вывеску на stand-up-клуб «Гагарин», завела им ютуб-канал, научила записывать подкасты, а дальше уже эстафету подхватил Артур – и та-дам, мы снимаем первый сезон. Мне до сих пор кажется, что все, что он делал, он делал, пытаясь впечатлить Иву.

Большинство комиков считает венцом карьеры явление в ЖК-иконе у кого-нибудь на кухне, меня к подобному дерьму никогда не тянуло. Гоша, к примеру, параллельно снимает свои «тик-токи» или что-то там еще, Борис пишет сценарии к ситкомам, я же держусь сцены, и ничего, по сути, кроме нее, мне не нужно. Я даже не тешу себя надеждами, что мои бывшие одноклассники включат телик, увидят там меня, а потом резво найдут в «ВК» и начнут извиняться напропалую. Уж тем более я не надеюсь, что мама, которая осталась на даче в Пушкине, под Санкт-Петербургом, начнет мной гордиться. Вообще, может, я и не цепляюсь за телик, потому что у меня нет никого, кому мой успех покажется чем-то важным.

Я давно уяснила, что прыгать выше головы слишком больно, что я отношусь к тому малому проценту миллениалов, у которых сроду не было амбиций и желания мало-мальски прославиться. В мою пирамиду Маслоу входит не так много вещей, а на ее верхушке – чужой смех. Семья, карьерный рост и все, за счет чего можно самоутвердиться, – это не мой вариант.

Моя мама говорила: «В жизни есть три важные вещи: семья, работа, месть». С первыми двумя все понятно, под третьим пунктом она явно имела в виду папу, с которым развелась вечность назад. Мой же шорт-лист главных вещей в жизни выглядел бы так: 1) смех, 2) смех, 3) сыр. Вот она, краткая диаграмма моих ценностей. Звучит не шибко впечатляюще, да?

Большинство женщин-комиков любят хвастануть феминизмом, желанием изменить индустрию, куда-то прорваться, устроить где-то революцию, но быстро затыкаются, когда находят того, кто готов выслушивать этот бред ежедневно. Знаю, видела своими глазами за два года работы в клубе.

– Как Ива? – спрашивает Гоша, стараясь скрыть в этом невинном, казалось бы, вопросе легкую озабоченность и личную заинтересованность. Борис не удержался и противно усмехнулся, выпустив из ноздрей две тонкие струйки дыма. Пепел сигареты, которую он так и держал в руках, осыпался на керамику. Гоша бросил на него короткий испытывающий взгляд. Его плечи напряглись в ожидании колкой реплики от ветерана, пока я тоскливо рассматривала фруктовую тарелку.

– Да супер. Помогает мамочкам делать из их «инстаграмов» образовательную платформу.

– Да? – делано удивился он. – И как бизнес?

– Мнимое интеллектуальное превосходство продается лучше всего, – с видом знатока прокомментировал Борис, будто у него был в этом опыт.

Иногда Ива подкидывала мне подработку. Я правила посты всяких околопсихологов, успешных карьеристов и lifestyle-блогеров, добавляя шуточки для разогрева, и получала скромный гонорар.

– Вы же вроде вместе жили.

– Я жила с Даной. Она забеременела, и мы решили, что так будет лучше, – натянуто оправдывалась я, протягивая руку к трубке кальяна. Борис делал вид, что не замечает.

– Что? К неудачной карьере стендапера можно добавить еще и такую же карьеру лесбиянки? – поинтересовался Борис.

– Да, в отличие от тебя, лесбиянка я никудышная.

Борис поднял голову и посмотрел на меня, подняв брови, будто пытаясь понять, что именно я сказала.

– Да, Томик, ты способна на большее, – разочарованно протянул Борис, – чем подобные шуточки.