– Девочки, нам с Аскольдом нужно серьёзно поговорить. А вам пора спать, спокойной ночи. Аскольд, прошу за мной, – произнёс великий князь и услужливо показал рукой направление.

Мы свернули налево и пошли по небольшому коридору.

– Как Надежда Григорьевна? Сильно сердится? – спросил я.

– Сильно, – вздохнул великий князь. – Но я не позволю ей перенести своё недовольство на вас.

Князь сам открыл дверь кабинета и любезно предложил мне войти первым.

– Прошу вас, садитесь, – он вежливо указал на кожаный диван.

Я и сел, а затем наблюдал странную картину – человек, несколько часов назад яростно ворвавшийся в зал суда, теперь ходил взад-вперёд передо мной, не решаясь начать разговор.

Наконец он остановился и посмотрел мне в глаза.

– Возможно… мои словам вам ничего не скажут и покажутся глупостью. Но когда-то давно я рассказал одному юноше легенду о синих четырёхкрылых птицах. Эти птицы находят свою пару и создают семью. Но когда один из пары умирает, второй остаётся безутешным. Но не бросается вниз, сложив крылья. Он летает по свету и помогает другим четырёхкрылым птицам обрести своё счастье.

Я почувствовал, как сердце сжалось, а к горлу подступил ком.

Первая мысль, возникшая в голове после того, как меня назвали сыном, и я почувствовал альтеру, была настолько нереалистичной, что я отмёл её почти сразу ещё в зале суда.

Передо мной не мой отец-император. Надеюсь, папа и дальше счастливо правит в Александрии, пока его сынок медленно покоряет отсталую планету.

Великий князь Тверской внимательно наблюдал за моей реакцией. В его глазах проступили слёзы. Он понял, что я узнал его.

– Я помню тот день, – улыбнулся я. – Четырёхкрылая синяя птица, когда-то передавшая моё письмо Элисандре, переродилась в новом мире и обрела счастье?

– Д-да… – прошептал великий князь Тверской и упал на колено, склонив передо мной голову. – Простите меня, мой принц, что сразу не признал вас. Простите, что заставил ждать, я…

– Я рад тебя видеть, Арсений, – тепло произнёс я.

Поднявшись, я обнял своего верного старого слугу, ухаживавшего за мной едва ли не с пелёнок.

Хотя в этом мире он не такой уж и старый. Да к тому же – великий князь Тверской Андрей Михайлович Оболенский. И мой местный биологический отец.

– Хватит стоять на колене, мой друг, – тепло проговорил я спустя минуту и отошёл от великого князя Тверского. – Присядь, Арсений. Расскажи, как ты тут обустроился.

– Я… я… – сдавленно прохрипел он.

– Всё в порядке, – ещё мягче произнёс я и ободряюще потянул князя за руку.

– Да, простите, мой принц, – тихо сказал он и встал с колен. – Эм… изволите чаю?

– Да, только себе тоже налей, – согласился я, чтобы дать Арсению время собраться с мыслями.

Спустя четыре минуты мы сидели на диване, а на журнальном столике перед нами стояли две тонкие фарфоровые чашки с ароматным напитком. Великий князь первым потянулся к своей чашке и сделал глоток. Я взял свою чашку в руку, дивясь тонкости работы мастера, и сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом и предвкушая наслаждение от напитка. Каждый раз, когда я бываю в доме Оболенских, тут подают отличный чай.

– Ну? Как давно ты здесь? – повторил я свой вопрос. Всё-таки чай – это не главное, почему мы здесь сидим.

– С восьмого апреля две тысячи второго года, – со вздохом ответил Арсений, носящий в этом мире имя Андрей Михайлович Оболенский – великий князь Тверской.

– Ох… Стало быть, твой реципиент не пережил отравление?

– Вы уже знаете? – округлил глаза мой старый слуга. – Но откуда, мой принц? Откровенно говоря, это крайне секретная информация и…