– Я не уполномочен делать заявления. Все узнаете позже.

У офицера что-то еще спрашивали, но он, как заезженная пластинка, повторял одно и то же. В конце концов, Иван дернул Виктора за рукав, пробурчал: «Поехали в лагерь, тут нет смысла торчать».

Грузовик летел по объездной трассе скоростным болидом, не обращая внимания на возмущенные клаксоны.

Виктор старался не накручивать себя раньше времени, но к тому времени, когда за очередным поворотом показались ярко-оранжевые крыши палаточных шатров, не находил себе места.

Сибиряк мастерски вырулил на обочину, паркуя фуру между машиной «скорой помощи» и мобильным штабом МЧС. Еще не успел заглохнуть двигатель, как Куликов уже выпрыгнул из кабины и побежал в сторону лагеря.

Вокруг царил самый настоящий хаос. Между палатками бродили растерянные люди, одетые кто во что. Кто-то кого-то искал, громко выкрикивая имя, кто-то на повышенных тонах разговаривал с вооруженными военными. Испуганные дети жались к родителям, кутаясь в армейские синие одеяла. Возле передвижных бочонков полевых кухонь случилась давка, которая переросла в скоротечную драку.

Судя по одежде и поведению, все эти люди оказались в палаточном городке в спешке и не по своей воле.

В воздухе витали нервозность и страх.

Ближе к центру лагеря все чаще стали попадаться сотрудники МЧС, палатки экстренной помощи и закрытые купола с высокими антеннами радиосвязи.

Здесь Куликов поймал за рукав женщину в белом халате, спросил с мольбой в голосе:

– Простите, я родных ищу, из Города.

Женщина лишь указала на одну из палаток, возле которой, на столбе, белели длинные бумажные листы с колонками фамилий.

В списке Куликов обнаружил имена матери и младшей сестры, а также номер палатки.

Сестренка долго висела на шее радостно улыбающегося Виктора, всхлипывая и целую небритую щеку. Потом Куликов обнимал мать, она заметно постарела с момента их последней встречи.

В шатре, куда определили семью Куликовых, коротало время еще десять горожан. На каждого приходилась кровать и небольшой ящик для личных вещей. Впрочем, вещей, кроме документов и денег, практически ни у кого с собой не оказалось.

– Так что произошло-то, Нина Васильевна? – наконец спросил Иван, наблюдавший за воссоединением Виктора с семьей.

– Да, – подтвердил вопрос товарища Виктор, – Что за чрезвычайное положение?

– Никто ничего толком не знает, – ответила мать, – Пять дней назад, ночью, за Городом что-то взорвалось, что-то большое. Говорят, самолет упал. Но взрыв был такой силы, что дом качнуло. Почти сразу же в ту сторону уехали пожарные машины, мы по сиренам слышали. А, когда рассвело, увидели, как с той стороны по улицам, наступает густой рыжий туман.

– Что за туман? – удивился Виктор.

– Если рыжий, значит какая-то химия, – хмыкнул Иван.

– Я не знаю, – пожала плечами Нина Васильевна, – До нас туман не добрался, но вот весь центр и промышленную зону он накрыл очень плотно. Мы все только по слухам, да по обрывкам разговоров знаем. Вчера солдатик один рассказывал, что в туман, как в воду, уходили спасатели, пожарные, врачи, военные и милиция. Пытались эвакуировать тех, кто попал в эту странную зону. Но назад вернулись единицы, да и тех описывают как безумцев с бельмами глаз и капающей из перекошенных ртов слюной. Потом началась паника, никто не знал что делать. Власти не стало, отрубили свет и воду. По ночам со стороны покрытых туманом кварталов доносились страшные крики и непонятные звуки. Иногда выходили люди, которых тут же забирали к себе военные. Было очень страшно.