И грянул гром оглушительно и страшно. Вздрогнул испуганно конь. Припал опасливо к земле огонь. Поднял взор к небесам принц.

Тысячи молний, ослепительно сверкая, бешено полыхали в чистой голубизне.

- Аидка! Аидка, мать твою! Какого ты делаешь в этом мире и в этом времени?! - раздался резкий строгий голос с небес.

Изумлённо оглянулся на девушку принц. Но не увидел её. Лишь его плащ, собственноручно на неё наброшенный, лежал жалкой кучкой рядом. Вскочил на ноги юноша, оглядываясь вокруг. Сколь хватало глаз, бесновалось море. Бесконечной серой полосой тянулся пустынный берег. Девушка исчезла. Пропала бесследно, словно её никогда и не было.

Только верный конь преданно смотрел на хозяина блестящими глазами цвета горького шоколада...

Понурив голову, бросив поводья, возвращался юноша во дворец. Не разделял печали хозяина конь. Сгинула баба, и бес с ней.

- Откуда она знала, что сегодня мне исполнилось двадцать лет? Как думаешь, Эрик? Откуда она взялась и куда пропала? Раздавался ли голос с небес? Иль то было наваждение, и это всего лишь пошутил гром? Гром средь ясного неба… Как думаешь, Эрик, правду ли говорила она про подаренную жизнь?

Конь молчал, лишь изредка сочувственно фыркая. Незачем хозяину знать, как вспыхнул огонь за спиной его синим пламенем и утащили прочь спасённую бабу руки огненные. А за руками огненными мелькнула на краткий миг тьма кромешная... Мелькнула, да и пропала вместе с бабой этой, как не было…

Нечего вообще было эту бабу спасать. Только хозяина зря взбаламутила…

Скорее нужно хозяина домой везти… Опять сегодня будут огненные цветы в небо запускать, Эрика пугать. Но хозяину нравится огонь в небе. Ладно уж, Эрик потерпит, не будет своё стойло с испуга крушить. Так уж и быть…

***

Настал-таки вечер, и вступила в свои права ночь. Расцвели в бархатной черноте небес цветы невиданные, огненные. Красные, синие, зелёные, жёлтые! Ликует на улицах народ. «Здравия нашему принцу!» - кричит.

Гремит, гремит во дворце блистательный бал до самого утра, до упаду. Наслаждается прекрасный принц дивным праздничным фейерверком; кружит юных нежных леди в быстрых танцах; чокается бокалами, изысканными винами до краёв наполненными, с молодыми аристократами, шутит с ними весело, смеётся шуткам их…

Но где-то на краю сознания маячит, маячит загадка по имени Аида. Загадка её исчезновения, столь невероятного. Он обязательно разгадает её. Сколько бы времени это ни потребовало. Времени впереди хоть отбавляй. Ведь ему всего двадцать лет…

***

В пустующем в сей поздний час храме Создателя распростёрлась ниц юная девушка в скромном белом платьице. Её блестящие чёрные волосы собраны в простую гладкую причёску. На чистой нежной коже не найдётся и грамма порошка, коим любят посыпать лица и плечи дамы высшего света, дабы скрыть имеющиеся изъяны. Её глаза, опушённые длинными густыми ресницами, сияют, словно два огромных бриллианта.

Истово молится девушка пред ликом Создателя. Но просит она вовсе не о том, дабы простился ей грех её, грех потери чистоты её девичьей. Вовсе не о том. Молит Создателя девушка, нисколько не сожалея о совершённом грехе своём, дабы прижилось в теле её семя прекрасного принца, дабы дал ей Создатель дитя от любимого…

После поднимается с колен девушка, накидывает небрежно плащ, подбитый редким белоснежным соболем, и уходит прочь леди Изабель Эйдмонт, единственное балованное дитя одного из богатейших лордов королевства, достопочтенного сэра Прокси Эйдмонта, с младенчества воспитывавшего дочь свою в чистоте и благочестии помыслов…