Осмотрев гостиную, кладовую, щитовую и котельную, они вернулись в холл. В углу помощница по хозяйству Олечка старательно пылесосила ковер. Она орудовала трубой с насаженной щеткой так изящно, как будто танцевала менуэт. Русая девичья коса с трогательным синим бантиком покачивалась в такт. 

Олечка выключила пылесос, послушала корявую английскую речь Даши, потом и умильно произнесла: 

– Молодец, Дашенька! Какую интересную игру ты придумала! Ой, Марианна Георгиевна, осторожненько! Не надо эту статуэтку трогать, она дорогая, фарфоровая! Петр Аркадьевич сильно огорчится, если она разобьется!

Марианна с испугом вернула на столик изящную Коломбину. Ишь какой эстет Петр Аркадьевич! Художественным фарфором, значит, увлекается!

– Мы не играем, мы проводим урок, – отрезала Даша и отвернулась.

– Конечно-конечно! – мелко закивала Олечка, перекинула косу через плечо и ушла, потащив за собой пылесос за шланг, как свинью на поводке.

Марианна задрала голову. Какие невероятно высокие потолки! Из-за них сразу становится понятно, что дом старый. Сами комнаты вроде небольшие, но просторные именно из-за потолков. И эта лепнина, и эти люстры! 

Интересно, что за люди жили здесь давным-давно? Был ли на самом деле тот граф или купец, и его немолодая ревнивая супруга? И какие тайны хранит этот особняк?

…  хотя какие в нем могли остаться тайны после переделок и ремонта, который провел Аракчеев!

– Даша, а кто так красиво оформил гостиную и все эти… усадебные интерьеры? Это осталось от музея?

– Нет, дизайн разработала мама. Папа попросил ее сделать, чтобы все было как сто лет назад, и заплатил ей. Мама тогда была на мели – заказов у нее не было, и он ей решил помочь. Просто так он ей денег не дает, только на меня.

Марианна сразу поняла, почему дом походил на музей. Женщина, которая им занималась, знала, что жить в нем не будет. Но очень старалась, чтобы вышло «как заказчик велел». Вот и получилось… работа сделана «на пять», но без души. 

– Понятно. Значит, вы уже тогда … отдельно от папы жили?

– Да, отдельно. Вам, наверное, интересно, когда они развелись? Мне пять лет было. Давно уже. Мама еще один раз замуж выходила ненадолго, за итальянца. А папа больше не женился, хотя у него жила как-то… не помню, как ее звали. Светлана, что ли? Она куда-то потом делась. А сейчас Илона приезжает иногда в гости, но ее уже давно не видно.

– Let’s go upstairs*, – торопливо сказала Марианна, потому что ей стало неловко. И жутко захотелось узнать больше о личной жизни Петра Аркадьевича. Илона, значит, и Светлана… Ну да, наверняка у него от поклонниц отбоя нет. Мужчина богатый, видный... (ух, эти жилистые руки и грудь, усеянная каплями воды!) 

Марианну внезапно опять прошиб жар, и она раздраженно помотала головой, отгоняя непрошеный образ.

– Там вы уже были, там переход во флигель, где моя комната, – махнула Даша рукой, когда они оказались на втором этаже. – Тут жилые комнаты. Вот там папина спальня. Там – гостевая спальня, и еще одна дальше.

– А там что? – Марианна прошла по короткому, темному коридорчику и уперлась в очень простую деревянную дверь.

– Личный папин кабинет. Он никого туда не пускает, – сказала Даша загадочным тоном. – Там его убежище и зона комфорта.

Марианна посмотрела на нее с изумлением. Лицо у Даши было очень серьезное. Шутит?

– И что же в этом убежище?

– Папина тайна, – Даша лукаво улыбнулась, поддразнивая учительницу, но тут же пояснила: – Наверное, что-то скучное. У взрослых все тайны скучные. По-моему, документы разные… я не спрашивала, – Даша пожала плечами, а потом пошла прочь, к лестнице.