Разрез? Но он у меня довольно скромный… Перевожу взгляд на юбку – и чувствую, как лицо заливает краска стыда. Да, разрез скромный. В стоячем положении. Но не тогда, когда я нагибаюсь буквой z, чтобы толкать стол – или стою на коленях, как сейчас. Быстро вскакиваю, понимая, что теперь он еще больше уверится в том, что я пыталась его завлечь. Ну что за невезение!

– Я просто… кхм, подумала, что если сяду туда, то буду заслонять вам свет, падающий с окна, – убито произношу я.

И Гранин, конечно же, мне не верит.

– Да, – он кривит губы. Демонстративно смотрит на мою юбку. – Я так и подумал.

Сглатываю от обиды. Такое ощущение, что он на меня за что-то взъелся. Неужели все из-за одного маленького происшествия с кофе, в котором я даже не виновата?

– Работать не собираешься?

Беззвучно охаю. Теперь он еще обвинит меня в безделье! Сам он уже устроился за своим креслом, теперь насмешливо смотрит на меня. Свет, падающий на него из окна за моей спиной, очерчивает его волевую челюсть, мощные плечи, сильные руки. Не будь он таким жестоким и беспощадным, в него вполне можно было бы…

– Вижу, что нет. Есть альтернативные идеи? Я полностью открыт к предложениям.

Дура! Трижды, четырежды дура! Засмотрелась на босса, прекрасно зная, что он обо мне думает! Быстро прячу взгляд, прыгаю на свое кресло, включаю ноутбук.

Все, я работаю.

Ага, как бы не так. Стоит мне невзначай поднять голову, как тут же утыкаюсь взглядом в чужой надменный профиль. Профиль моментально превращается в хищный анфас, и я вновь спешно утыкаюсь взглядом в экран. Но ненадолго. Потому что в кабинете босса нет никакого покоя. Постоянные посетители, звонки, переговоры, презентации. На меня бросают любопытные взгляды. Краснею, бледнею, хочу залезть под стол – но это слишком по-детски. Поэтому приходится терпеть и работать.

Но работать не получается. Слишком шумно. Слишком тяжело. Слишком давящая у босса аура. Все, кто входят, становятся ниже ростом. Громкие и крикливые становятся тихими и послушными. Наглые становятся вежливыми. Уверенные в себе тушуются. Мощь Гранина подавляет. Просидев с ним всего несколько часов, я преисполняюсь к нему неподдельным уважением. Вопросы он решает быстро. Конфликты пресекает на корню. Судит по справедливости. Но и провинившихся наказывает жестоко.

– Ты слила данные работников, – лениво говорит сотруднику отдела кадров.

Говорит спокойно. Но от его тона даже у меня бегут мурашки.

– Только год рождения! – блеет сотрудник. – И-и я почти сразу все удалила из общего доступа!

Гранин щурится.

– Скажи, как ты попала сюда на работу?

Я настораживаюсь.

– П-прошла стажировку, – говорит сотрудник.

– А во время стажировки не было никаких инцидентов?

– Н-нет…

– А вот мне доложили, что были. Что это не первый слив персональных данных. Выходит, вы с начальником отдела кадров мне солгали?

Тишина. Мое сердце гулко бьется в груди. Боюсь представить, что творится у бедного сотрудника.

– Н-нет, м-мы просто… просто… решили, что это была ошибка, и я усвоила урок, и раз она больше не повторится, то нет нужды вносить ее в протоколы…

– Вы совершили ошибку, – мягко и словно понимающе говорит Гранин. – И это не страшно. Никто не застрахован от ошибок. Но видишь ли… После этого вы оба соврали. А больше всего на свете я ненавижу, когда мне врут в лицо.

Я. Сейчас. Умру. На месте.

– Знаешь, что я сделаю с вами обоими за вашу ложь? Я не просто вас отсюда уволю. Я уволю вас с волчьим билетом. Конкретно ты никогда не сможешь найти приличную работу, в которой будет доступ к каким бы то ни было персональным данным. А что касается твоего начальника… Он больше никогда не будет работать в отделе кадров. А поскольку это его единственная специальность… боюсь, чтобы выжить, ему придется осваивать новую.