– Сделаешь это в спальне?

– Нет, здесь!

Хотя почему же не в силах? Очень даже твердо ответила. Шагнула к аптечке, пока не растеряла решительность, и достала необходимые предметы. Их запасы после ночи заметно истаяли, но на две перевязки должно хватить. Его счастье, что наученная горьким опытом, я всегда держала аптечку в доме.

Я повернулась и подошла ближе к мужчине. Сердце ухнуло в бездну и забилось там глухо, а затылок похолодел от страха, когда его грудь оказалась напротив моей. Снова так близко, что я вспомнила ее жар на себе и его прикосновения.

И слова полицейского в утренней сводке новостей.

Главное не смотреть в бесстрастные, ледяные глаза!

Ангел убрал руку, и я наклонилась, чтобы осмотреть рану. Не знаю, кто небесный хранитель у Азраила, но вчера он постарался его уберечь, потому что глубокий порез рассек кожу Ангела до ребра, но не стал фатальным. Кровь еще сочилась из тела, однако рана выглядела чистой, и сильный организм с каждым часом всё лучше справлялся с проблемой.

Я обработала ее антисептиком и вытерла вспенившуюся перекись ниже раны стерильной хлопковой салфеткой. Повторила снова. Достав еще одну салфетку, осторожно промокнула рану и стянула края пореза стерильными полосками пластыря.

Они тут же окрасились красным, но это было лучше, чем оставить края раны открытыми. Еще одна салфетка, смоченная хлоргексидином, легла сверху, и я также закрепила ее пластырем, осторожно касаясь тела мужчины.

Не считая множественных ссадин и ушибов, у Ангела было серьезно травмировано кастетом плечо, с противоположной стороны от раны на боку. Я выпрямилась и повернулась к нему.

Смочив ватный диск антисептиком, прошлась вдоль разрывов на коже, стараясь не причинить боли, но главное не думать, что стою со своим незнакомцем лицом к лицу, практически вплотную.

Ангел был достаточно высоким, чтобы я не видела его глаз, но не чувствовать его сильную ауру не получалось. И дышать нормально тоже.

Он вдруг медленно, но шумно втянул в себя воздух через ноздри, то ли от боли, а то ли от усталости приподняв рельефную грудь. Я отдернула руку и подняла глаза на мужчину. Не хотела, но все-таки встретилась взглядом с его иссиня-голубыми глазами.

Одновременно холодными, как айсберги, и притягательными, как небо.

Невероятный цвет. Неужели такие бывают? Темные ресницы делали этот взгляд только выразительней и… смертельнее, если позволить его холоду коснуться души.

Он смотрел на меня. И совершенно точно рассматривал.

– Я… я закончила. Больше мне нечем тебе помочь.

Я все-таки сумела отступить и отвернулась. Поправила нервно спутанные волосы. Без парика перед незнакомцем я ощущала себя особенно незащищенной и это добавляло нервозности. Убежище вряд ли спасет косулю, если она сама впустит внутрь хищника. Я впустила, и теперь, ощущая исходящую от него опасность, могла только молиться, чтобы он не сомкнул на моей шее клыки.

Завязав пряди привычным движением в жгут на затылке, я вернулась к мясу и пасте. Достала из настенного шкафчика баночку с приправой, но уронила ее у самой поверхности стола и тихо чертыхнулась на себя. Не существовало способа не замечать Ангела и взять себя в руки.

И не существовало силы, чтобы вернуть вчерашний день и просто проехать мимо.

Нет, невозможно. Я бы не смогла, и мы бы все равно оказались с ним в этой точке.

Я сказала, не оборачиваясь:

– Тебе лучше лечь и приложить к ране лед, а мне – закончить с обедом. Потом мы уйдем в город, и ты сможешь поесть. Клянусь, я никому не сообщу о тебе, это не в моих интересах. Но, пожалуйста… постарайся исчезнуть из моей жизни, она и без тебя непростая.