А если бы упала? А если бы шею сломала? До сих пор не поняла, что она для меня значит. До сих пор не поняла, что не сбежать?

Втаскиваю ее в комнату и иду закрывать двери.

— Что ты... — голос дрожит. Сумку к себе прижимает. — Что ты делаешь?

А я стягиваю промокшую от пота футболку. Начинаю расстегивать ремень. Сам удивляюсь, как мне удается делать это спокойно. В паху горит от предвкушения.

Хотел ведь нежно! Хотел осторожно к себе приучать!

— Руслан!

— Раздевайся!

— Зачем?!

— Раздевайся, пока не порвал все.

— Я не понимаю, — ее начинает трясти, а зубы стучать. — Руслан, пожалуйста…

Но я не поддаюсь. Снимаю брюки и остаюсь в трусах.

Взгляд на голые ступни.

— Раздевайся, Кристина. Беременной делать буду, чтобы больше не сбежала...

2. Глава 1

Я никогда не любила драки.

Старалась не смотреть, когда отец включал бои без правил по телевизору, сидя с банкой пива.

Уходила, если во дворе дрался брат. И всегда избегала людей, склонных к насилию.

Тогда почему сейчас я как заколдованная смотрю на бойню, что устроили двое огромных, потных мужчин посреди комнаты?

И почему я вижу в этой потасовке только одного.

Высокого, под два метра ростом, с широким разворотом плеч.

Бородатого.

С венами, что пересекают мышцы рук, и торсом, на вид тверже, чем гранит.

На, словно вытесанном из камня, лице звериный оскал. Не человек, а машина для убийств.

Кажется, что он готов сожрать противника живьем.

Его взгляд пугает. То, как на его лице проскальзывает дьявольская ухмылка, когда его кулак врезается в противника.

Ему это очень нравится.

Страх омерзительными, скользкими нитями овивает мое напряженное тело, тянется к горлу. Вместе с моей рукой.

Боже!

Дайте пульт, я выключу программу "В мире животных" и включу культуру.

Потому что, судя по стальным кулакам и скверной речи, эти мужчины о ней даже не слышали.

Я уже жалею, что приехала помочь подруге — Кате — справиться с ее чувствами к ее двум подопечным.

Я уже жалею, что разбудила ее среди ночи.

Но я не могла иначе, на первом этаже что-то оглушительно разбилось, что напугало меня до чёртиков и дрожи в коленях.

Но самое главное, я жалею, что не надела халат на тонкую сорочку на бретелях, потому что этот Зверь, по другому его не назвать, внезапно замечает меня.

Простую, скромную, набожную, совершенно не приметную в сравнении с той же яркой Катей.

Он цепляет меня зорким как у орла взглядом ровно в тот момент, когда голос Кати останавливает бой.

И его бешеные глаза ставят меня в тупик, а нездоровый блеск в них пугает не на шутку.

Пока я пытаюсь восстановить дыхание, боец скалится, вынуждая мое сердце рваться из груди. Потом делает ко мне уверенный, огромный шаг.

Мамочки! Помогите!

— О, шлюшек подвезли, — гогочет он, а у меня мурашки потом по спине стекают.

Тело в дрожь захватывает. Я издаю крик, когда он разом берет меня в охапку.

Как тряпичную куклу.

Зажимает в своих огромных руках.

Запахом своим острым обдаёт. Мужским, диким. Обволакивающим каждую клеточку крови.

Подавляющим, будоражащим вкусовые рецепторы.

И ладно бы просто смотрел, так он целует!

Целует!

Тараном прошибает языком мои губы. До дна выпивает скромность.

Заставляет почувствовать себя женщиной. Настоящей. Живой. Грешной.

Я ощущаю себя крохотной в его медвежьих объятиях.

А поцелуй все длится и длится, словно кто-то поставил на повтор. И я уже задыхаюсь, не веря, что это происходит со мной.

Что я целуюсь посреди чужой, уничтоженной гостиной с совершенно незнакомым мне мужчиной. И как целуюсь.

Не целомудренно, а грязно. Порочно. Дьявольски.

Первый поцелуй должен быть похож на закат. На детский смех. На первую каплю росы.