Жители встречали Кабира, низко склоняясь, некоторые опускались на колени и целовали землю, по которой прошел его верблюд. Мне это казалось унизительным и варварским обычаем. Но все в караване принимали это подобострастие как должное.

У дворца караван остановился. Мне помогли спуститься с верблюда, но, если бы Басима не подоспела вовремя и не поддержала меня под руку, я бы снова упала. Во дворце царила приятная прохлада, и я немного пришла в себя. Но если в городе Кабира встречали, как древнего владыку, то во дворце перед ним просто стлались. Слуги падали на колени и целовали край его кондуры. Все во мне отторгало такое преклонение. Казалось унизительным, неправильным. Пока его приветствовали мы с Басимой жались к стене, обе чужие в этом огромном враждебном доме.

Кабир направился дальше в покои, а мы так и стояли, не зная, куда податься. Пока к нам не подошел высокий статный чернокожий мужчина, окинувший и меня и Басиму таким уничижительным взглядом, что стало ясно: Кабир вполне четко обозначил мое положение в этом доме.

– Господин выделил тебе покои в запретном крыле, тебе нельзя покидать их и общаться с кем-то, кроме служанки. За ослушание…

– Смерть, – сказала я по-арабски и посмотрела прямо в глаза чернокожего.

Он прикрыл веки и нахмурился:

– Не твоя, неверная, твоего спутника. Господин приказал наказывать твоего друга за твое ослушание.

Иван жив!

Это все, что я уловила из прозвучавшей угрозы. Я не видела его с того момента, когда в него стреляли, и боялась, что Кабир уже приказал убить его. Но если он жив, то может быть, мне как-нибудь удастся освободить его, и вместе мы придумаем, как выбраться.

Я думала, что Кабир выделит мне мрачную каморку Папы Карло с соломенным тюфяком и скорпионами, но вместо этого нас с Басимой поселили в покоях, достойных восточной принцессы. В запретном крыле располагались несколько спален, гостиных, внутренний двор с садом и бассейном с прозрачной прохладной водой. Стены украшали замысловатые узоры, цветочный орнамент. В комнатах ковры, изящная мебель, подушки, расшитые золотом. Запретное крыло было маленьким уютным дворцом, отделенным от остальных покоев огромным садом, где прогуливались павлины, а в клетках томились львы и белые тигры. В большой сад нам было запрещено выходить, но это и к лучшему, там прогуливались жены и наложницы Кабира.

Встречаться ни с одной из них у меня не было ни малейшего желания.

Но, несмотря на великолепие отведенных нам покоев, на всем в маленьком дворце лежала печать запустения. В них явно никто не жил много лет, но расспросить о том, почему дворец пустовал, было некого. Басима была здесь такой же чужой, как и я, а слуги, которых приставили следить за порядком в комнатах и приносить нам еду, молчали все как один. Мне запрещалось разговаривать с ними, а им со мной. Но хуже всего то, что не у кого было спросить про Ивана, где он, что с ним.

В первый день мы осматривались, бродили по пустым роскошным комнатам, удивляясь тому, почему здесь никто не живет. На второй день слуги Кабира принесли два сундука с нарядами и украшениями. Шелк, атлас, золото, драгоценные камни. Мой мучитель не скупился на подарки, хотя никакие это не подарки. В памяти до их пор звенели его слова Басиме о том, я должна быть красива для него. Не мне он хотел сделать приятно, а порадовать свой глаз, смотря на меня.

Я едва глянула на одежду и украшения, но Басима полдня провела, разбирая сундуки, развешивая и раскладывая вещи в шкафах. С придыханием рассматривая все новые и новые безделушки, стоившие целое состояние.