Без работы и без стипухи я не протяну всё лето… Вернее, мне самой бы вполне хватило накопленных средств, но хотелось кое-что отремонтировать… Мы с мамой не ездили на дачу уже много лет – с тех пор, как умерла бабушка. За это время постройки обветшали, а на восстановление мама денег не давала. Она вообще грозилась дачу продать, но благо после развода у неё сразу  появился богатенький кавалер, и они после наших с мамой ссор из-за Осётрино спокойно съехали жить в загородный дом, который Виктор широким жестом оформил на мою мать.

Мне вообще казалось странным, что человек способен вот так сразу и навсегда влюбиться во взрослую женщину, у которой ещё и дочь на руках. Но как бы подозрительно ни было, жили они вместе уже давно и скоро даже собирались отмечать десятилетие совместной жизни.

За это время они ругались лишь один раз – из-за меня. Вернее, из-за Осётрино и решения продать дачу. Видя, что я очень не хочу терять любимое место, Виктор через подставное лицо выкупил дачу у матери и переоформил на меня. Маме это не понравилось, но со временем она смирилась и даже находила такое решение Виктора мудрым и щедрым.

Виктор был хорошим и мирным, так что его утомляли мои склоки с матерью. Я вечно кричала, что мы с бабушкой любили дачу и это место так много значит, и что мама, если так не любит его, могла бы и потрудиться рассказать мне причины. На что мама заявляла, что дача её и что ей решать, как поступать с недвижимостью.

Тогда-то Виктор и решил вопрос, купив дачу для меня, а на маму оформив загородный дом, находящийся далеко от Осётрино.

Таким образом любимая дача стала принадлежать мне, только вот средств на её содержание у меня не хватало, а от этого становилось грустно: я провела здесь всё детство и самые лучшие воспоминания мои были связаны с этим местом.

Я вздохнула, закончив производить подсчёты на калькуляторе и признавая, что денег на ремонт даже крыши у сарая у меня нет.

Оставался последний вариант: сдавать избушку. Она располагалась в дальнем углу участка и была довольно старенькой – служила времянкой, пока не построили дом. Много не запросить: ни печки, ни техники в избушке не было, но всё же я надеялась, что какой-нибудь заядлый рыбак решит снимать такое жильё. Хоть посуточно – и то плюс. Рыбы в наших краях полно, так что можно попытаться найти непривередливого жильца.

И я, недолго думая, наваяла объявление и разместила его в интернете. Хотела и в соцсети, но не стала – а то напишет какой-нибудь знакомый или знакомая, с которых и деньги будет неудобно брать. А ведь всё затевается именно ради прибыли!

И я стала ждать, откликнется ли кто-нибудь…

***

/В далёкие счастливые годы/

– Почему Рыба? – спросила Неля у Грача на второй день знакомства.

Ей не нравилось такое прозвище. От него пахло болотом и затхлостью, запруженным водоёмом и… собственно рыбой. Девочка ничего против рыбы не имела, но хотелось бы ассоциировать себя с плавающим в воде красивым созданием, а не со скользким продуктом питания.

– Потому что ты сама хвасталась, что ты Рыба! – ответил Грач.

Он сидел на пирсе, накинув на плечи полотенце, и болтал ногами в воде, как и сама Неля, сидевшая по правую руку от него.

– Не Рыба, а Рыбы – знак так называется! – возмутилась девочка. – Знак Зодиака. Не знаешь, что ли?

– Знаю. – Ответил он. – И что с того?

– То, что имя у меня есть! – продолжала негодовать Неля.

– Не помню я его уже… – признался Грач как-то растерянно, но без толики раскаяния в голосе.

– Так вспоминай! – потребовала девочка. У неё было простое имя, и она по праву считала, что его не сложно запомнить.