До сих пор не могу поверить, что это взаправду происходит.

Почти теряю надежду, когда наконец под руку попадается открывалка! Замахиваюсь и со всей силы втыкаю ее в плечо горе-насильнику, отчего тот сразу же воет, вмиг отпуская меня и падая на пол.

– Ах ты, тварь! Я в милицию на тебя заявлю! – чуть ли не плачет сосед, баюкая свое плечо.

– Во-первых, это полиция, а во-вторых, заявлю на вас я! Знаете, сколько дают за изнасилование?! – кричу я, пытаясь привести себя в порядок. Быстро бегу к выходу, понимая, что ни за что не останусь здесь. К счастью, алкаш слишком занят своим «горем», чтобы преследовать меня. Поняв это, я набираюсь смелости и всё же забираю свою сумку с вещами. Спускаюсь на пару пролетов и привожу себя в порядок, сев на свою сумку. Достаю влажные салфетки и вытираю потекшую тушь.

«Зачем вообще красилась?» – приходит в голову глупая мысль.

– Что же мне теперь делать? – снова реву я.

Идти обратно я не могу. Ни за что на свете туда не вернусь. Сегодня я как-то справилась с ситуацией, а что будет в следующий раз, когда нападавших будет несколько?

– Опа! Явилась-таки, дочь! – отвлекает меня язвительный голос матери, которая поднимается по ступенькам, звеня бутылками в пакете.

– Мама! – вскакиваю я, со слезами рассказывая, что только что произошло.

– Ну подумаешь, полапали тебя, – не нахожу я сочувствия у родительницы. – Эка невидаль.

Как это? Может, она не поняла меня? Цепляюсь за эту соломинку и пытаюсь объяснить еще раз:

– Наш сосед чуть не изнасиловал меня, мама!

– Но не изнасиловал же, чего истеришь? – пожимает она плечами. – Разоралась на весь подъезд. Саша хороший мужик, с ним всегда договориться можно. А если пристал к тебе, так ты повод, значит, дала. Если сучка не захочет, кобель не вскочит, – выдает с таким пафосом, будто поделилась со мной мудростью.

– Мама… – мотаю головой, не веря в то, что она говорит. Но весь вид родительницы показывает, что никакого сочувствия я не дождусь.

И в этот момент я понимаю, что всё. Нет у меня мамы. Разве может мать говорить такое своему ребенку? Мою маму давно забрала бутылка.

– Я ухожу, – сообщаю я ей. – Если захочешь вернуть свою дочь, бросай пить. Я устала пытаться исправить тебя.

– Ах ты, неблагодарная дрянь! Кому ты нужна кроме меня?! Она меня еще учить будет, пить мне или не пить! Кто тебя просил меня исправлять? У меня всё отлично! Уходи-уходи, только не приползай обратно! – идет она прочь, совершенно не впечатленная моими словами.

Вот и всё. Нет у меня больше ни дома, ни матери.

9. Глава 9

Слава

– Думаю, победа у нас в кармане! – в последний раз просматриваю я наш проект. – Теперь главное – выиграть, чтобы насладиться своим призом! – потираю я руки.

– Выиграем, – уверенно кивает Володя, восседая в своем кресле.

– Слушай, а ты что, правда ничего не сделал за эту неделю? – игриво приподнимаю я бровь.

– Представь себе, нет. Не все такие озабоченные, как ты, Слава.

– У этого озабоченного хотя бы было в кого спустить, а ты сидел безвылазно дома с этим Ангелочком. У тебя точно нет проблем?

– Пошел ты, – показывает мне друг средний палец. – Я просто умею ждать и наслаждаться этим.

– О да, представляю, как ты мучился, воображая все те вещички, что мы проделаем с милой маленькой Наденькой.

Ответить Володе не дает звонок его мобильника.

– В чем дело, Сергей? – отвечает он, не беря телефон, а просто нажав на громкую связь. Прислушиваюсь тоже. Не знаю откуда, но сразу понимаю, что дело в нашем Ангелке.

– Добрый вечер, Владимир Алексеевич, извините, что беспокою, – раздается из динамика голос безопасника, приставленного к Наде. – Но вы просили звонить, если что-то случится…