Загрузка шла мучительно долго. Казалось, ползунок двигался со скоростью черепахи, специально действуя мне на нервы. Процент за процентом выгружалась и чаша моего терпения. 

Девяноста девять... Сто!

На экране высветилось новое окошко. Телефон в телефоне начал работать. На обоях стояла её фотография. 

Она улыбалась мне сквозь закалённое стекло, сияя небесно-голубыми глазами. На щеках виднелись маленькие симметричные ямочки, в руках она держала кусок графита, из-за чего тонкие пальчики испачкались в чёрный цвет. Но ей было всё равно. Она не обращала на это внимания. Ничто не могло испортить её настроение.

Выплюнув очередное ругательство, открыл телефонную книгу. Три пропущенных вызова от Конфетки высветились красным цветом, мозоля глаза. 

Конфетка, значит? Такая же сладкая? 

Почувствовал, что начинаю терять самообладание. При мысли о том, что племянник пробовал её на вкус, давление подскочило до критической отметки. Кровавая пелена заволокла взгляд, желваки нервно задёргались. 

Пока пытался восстановить дыхание, телефон в руках снова завибрировал. На экране высветились ещё одна фотография Ангела, а под ней две трубки: зелёная и красная... 

С минуту, смотрел на изображение девушки, пока очередной звонок не ушёл в копилку пропущенных. Сама сбросила. Не стала дожидаться автоматического отключения. 

— Ты ещё ответишь за свои игры, Катенька, — прошептал в пустоту и убрал смартфон в карман. — На этот раз, я так легко не отпущу тебя. 

Цокот каблуков по асфальту отвлёк от размышлений. Оглянувшись, натолкнулся на зарёванное лицо сестрицы. 

Анастасия поднималась по ступеням, не отрывая от меня взгляда. Глубокие карие глаза смотрели на меня с ненавистью и презрением, к которым прибавилась ещё и скрытая угроза. 

Медленно поднялся на ноги, застыв в ожидании. Она остановилась в метре от меня. 

Невысокая женщина с трудом доставала до моего подбородка, одетая в белоснежный брючной костюм. Кажется, я выдернул ее с очередного светского раута, огорошив новостью о сыне. 

— Что с моим мальчиком? — спросила глухо, сжимая в руке небольшую сумочку из крокодильей кожи. 

— Авария. Разбился на мотоцикле. Мои парни работают на месте, чтобы выяснить подробности. 

— Если окажется, что этот как-то связано с твоими делами... — начала сестрица, вычтавив вверх указательный палец. 

Схватив её за руку, резко дёрнул на себя. Она тут же замолчала, вскинув вверх упрямый подбородок. 

— Не смей. Мне. Угрожать, — произнёс медленно. — Мои дела тебя не касаются. Это понятно? 

Упрямо молчит. Смотрит на меня так, будто мечтает пристрелить, но сказать ничего не может. Боится. Знает, что со мной так нельзя. 

— Я вопрос задал. 

— Да, — запинается. — Я всё поняла. 

Резко разжимаю пальцы и выпускаю тонкое запястье. Окидываю женщину коротким взглядом. 

— Вот и отлично. А теперь, иди к сыну. Продолжай играть свою роль. Ты же ради этого здесь? 

15. 15. Ангел

Три дня... 

От Саши нет вестей уже третьи сутки. На звонки мои не отвечает, в сети не появляется. Словно взял человек и пропал. Растворился, будто его никогда и не было. 

Дрожащими пальцами, в очередной раз, набираю номер любимого, закрываю глаза и прижимаю ладонь к груди. Туда, где сердце тоскливо бьётся о рёбра, разгоняя волнение по всему организму.

Длинные гудки идут целую вечность. Жду, что вот-вот услышу заветное «Привет, Конфетка» и снова начну улыбаться, но этого не происходит. После пятого протяжного т-у-у-у, звонок прерывается. Сбросил. Снова. 

Чувствую, что уже готова разрыдаться. Давно не плакала, а вот сейчас не выдержу и сломаюсь. Позволю слезам вырваться на волю и затопить лицо солёными реками.