Боль в затылке нарастает. Покалывание перемещается к вискам, отдаётся тяжестью в веках. Глаза наливаются кровью, начинает сильно щипать. Дышать становится тяжело, будто лёгкие разодрали в клочья. 

Отдёргиваю пальцы от фотографии Кости, отворачиваюсь. 

Вдох, выдох, Катюш. Дыши! Глубоко и ровно. Всё хорошо. С тобой всё будет хо-ро-шо. 

— Почему я тебя совсем не помню? — произношу в пустоту, мазнув взглядом по светло-голубым стенам. — Ты здесь и одновременно далеко. Друг и незнакомец в одном лице... 

Постукивание костяшек по дверному косяку выводят из оцепенения. Папа стоит на пороге, смотрит на меня с плохо скрываемой тоской во взгляде. 

Чувство вины перед ним захлестывает с головой, перекрывает все остальное. Он столько всего натерпелся из-за меня... 

— Вы очень любили друг друга, — слышу его голос. Тихий, но уверенный. Впрочем, как и всегда. — Константин был твоим водителем и телохранителем в одном лице. О ваших чувствах я узнал, когда ты уже была беременна от него. А потом... 

— А потом случилась авария, — заканчиваю за него его же словами. — Да, пап, я знаю. Ты рассказывал мне эту историю десятки раз. Только... я всё равно ничего не помню. Может, — смотрю на него из-под длинных ресниц, готовая расплакаться, — я действительно того? Сошла с ума. Врачи говорили... 

— Нет, — грозно перебивает отец. Отталкивается от стены и движется на меня. — Мало ли, что говорят эти оборотни в белых халатах? Мы же знаем, что ты в порядке, — кладёт руку мне на плечо, медленно поворачивает к себе лицом и обнимает. — Катюш, я вырвал тебя из лап смерти. Ты не представляешь, что со мной было в тот чёртов год, пока ты была в коме. Врачи не давали никаких шансов. Говорили, что ты безнадёжна. А я верил! Знал, что ты не оставишь своего старика. Не бросишь как мама. И ты вернулась. Выжила, вопреки всем прогнозам. Я думаю, потеря памяти в данном случае, это мизерная цена, которую мы заплатили за твою жизнь. Ты со мной согласна? 

Крик протеста застревает в горле до тех пор, пока не исчезает вовсе. 

Нет! Нет! Нет! Отбивает в голове пульс, а я молчу. Не могу заставить себя заговорить. Нельзя. Что-то мешает. Запихивает слова обратно. 

Я потеряла не только память. Та авария забрала у меня ребёнка. Моего малыша, которого я так и не увидела. Не поняла, каково это — чувствовать себя беременной, знать, что под твоим сердцем развивается маленький человечек. Я потеряла его вместе с Костей. Вместе со своей памятью. Я потеряла в той аварии всё... 

— Ты прав, — выдавливаю из себя. — Пойдём отсюда. Не хочу находиться здесь. Я остановлюсь с одной из гостевых комнат. 

13. 13. Ангел

— Катюш, улыбнись, — просит отец, посылая одному из своих гостей приветственный кивок. — Я же для тебя организовал этот вечер. В честь твоего возвращения домой.

Пришлось постараться, чтобы не поморщиться и не выдать ему своего истинного отношения. Переполненный зал ресторана — это не тот сюрприз, который я ждала от папы. Когда он сказал, что приготовил для меня подарок, я могла представить себе что угодно, но только не пытку в компании его деловых партнёров и друзей. 

— На приёме присутствуют все мои компаньоны по бизнесу, — продолжал папа, поддерживая меня под локоть. — Ты же не хочешь выставить своего старика в плохом свете? 

Давление пальцев на сгиб локтя усилилось. На миг я даже подумала, что он сделал это специально. Захотел силой заставить меня подчиниться...

Но папа улыбался. Открыто. Искренне. С любовью. Он не мог желать мне зла. Это просто невозможно. 

— Что ты такое говоришь? — губы сами собой разошлись в традиционной ангеловской улыбке. — Я сделаю всё, как ты скажешь, папуль. Не переживай.