– Еще бы! – O’Халлорен даже выпрямился на стуле.

– Да… Маликов – лучший из советских агентов. Ну что ж, по крайней мере мы знаем, что он там. Итак… – Дори остановился, изучая свои ногти и хмурясь. – Итак, нужно обмануть Маликова и внедрить Латимера в Прагу.

O’Халлорен знал, что босс уже все решил, и потому молча ждал продолжения.

– Надо что-то придумать для отвода глаз, – продолжал Дори. – Мы отправим в Прагу агента, он обнаружит себя, и пока Маликов будет с ним возиться, туда проскользнет Латимер.

O’Халлорен потер свою массивную челюсть.

– Звучит неплохо, – сказал он. – Но вот только этому… первому агенту… придется туго.

Дори чуть заметно улыбнулся:

– Да уж! Но что делать, это расходный материал. – Он помедлил, разглядывая капитана, и продолжил: – Ты не знаешь, Гирланд вернулся? Он должен был прилететь из Гонконга сегодня утром.

– Гирланд? – O’Халлорен подался всем корпусом вперед. – Гирланд здесь?

– Да. Я за ним слежу. Он мне должен кучу денег. И пора уже расплатиться. – Дори снова взял со стола нож и стал его осматривать. – Вот Гирланда я и использую в качестве приманки. Когда Маликов узнает, что Гирланд в Праге, он тут же решит, что это и есть новый агент. И пока он будет разбираться с Гирландом, Латимер займет свое место. Как тебе план?

O’Халлорен задумчиво рассматривал свои покрытые веснушками руки. К Гирланду – в свое время лучшему агенту Дори – он тоже неплохо относился.

– А кто сказал, что Гирланд согласится лететь в Прагу? – спросил он наконец. – Он же на нас больше не работает. И он не дурак. Нет, он не захочет соваться за «железный занавес».

– У него есть две слабости, – ответил Дори, – женщины и деньги. Полетит как миленький.

– Но тогда мы его потеряем! Разве нам это нужно?

Дори поджал тонкие губы:

– Гирланд думает только о себе. Он работал на нас только потому, что это было ему выгодно. И он выманил у меня немаленькую сумму. Теперь пришла пора использовать его так, как он использовал нас. Так что мы его теряем… Это будет большая потеря.

O’Халлорен пожал плечами:

– Если удастся внедрить его в Прагу, то мне нет дела, что с ним там произойдет. Но нельзя забывать: это хитрый малый. И зачем ему лететь в Прагу?

– Если наживка достаточно аппетитная, рыба всегда клюет, – ответил Дори. – А для Гирланда у меня есть очень аппетитная наживка. Он полетит в Прагу.

Уортингтон вышел из крошечной ванной комнаты, протирая лицо полотенцем. Он сбрил усы, и его худое лицо сделалось как будто длиннее и слабовольнее.

– Совсем другое дело, – произнес он. – А ведь я носил усы четверть века. Как-то неуютно без них. – Он вытащил из нагрудного кармана очки в роговой оправе и надел их. – Ну что, узнают они меня в очках и без усов?

Мала печально глядела на него. Действительно, оголенная верхняя губа и очки изменили его внешность. Ее ошеломил напор Уортингтона: с чего он взял, что вправе вламываться в ее квартиру? И почему она должна помогать ему?

– Надо еще волосы покрасить, – продолжал Уортингтон, разглядывая себя в зеркало, висевшее над камином. – У меня в чемодане есть пузырек с перекисью. Но я этого никогда не делал… – Он повернулся к Мале и спросил: – Поможешь мне?

Мала сделала глубокий вдох.

– Нет, – ответила она, стараясь подавить дрожь в голосе. – Я не буду тебе помогать!

Мала была охвачена настоящим ужасом. Она не сомневалась, что, если Уортингтона поймают, он выдаст и ее. В этом вытянутом лице не было заметно никаких признаков воли. Как только Уортингтона начнут допрашивать, он тут же все выложит. Тогда они явятся сюда и уведут ее. От одной мысли, что она попадет в лапы госбезопасности и с ней способны сделать что угодно, у Малы немели руки и ноги.