Белореченск. Неделю спустя.

После некоторого времени, проведённого в каждом из посёлков – Васильевском, Иркутском, Усолье и Ангарске, – два бота пришли наконец в Белореченск.

Лодия, вёзшая Радека с оборудованием и людей Матусевича, пришла на несколько дней ранее.

С тех пор как установилась граница с Московией, Радек озаботил Соколова на полноценную систему охранной сигнализации пограничного посёлка Усть-Илимска, где были поселены литвины и ляхи, а также крепости Владиангарск. Пришлось разбирать три разведывательных аппарата, что были законсервированы Радеком в Новоземельске. Микросхемы, кабели, резисторы, конденсаторы, провода и реле в числе остального пошли на составленную Радеком схему охраны периметра. Бесперебойное питание проводника, укреплённого на стеклянных изоляторах, отстоящих от земли на высоту пояса среднего человека, обеспечивалось бы электрогенераторами с подведёнными к ним гидроприводами.

– То есть получается периметровая охранная сигнализация, функционирующая на принципе ёмкостного реле. – Радек, вертя в пальцах карандаш, внимательно посмотрел на Соколова.

– Отлично, Николай Валентинович! Какова вероятность засечь, допустим, одинокого субъекта?

– Если тот не будет ползти, то высокая. А если вы намекаете на животное, тут возможны варианты. Крупное животное, типа лося или медведя, заставит загореться светодиод на пульте, волк или тетерев может проскочить. Стопроцентной гарантии нет, это и хорошо – не будет полной расслабухи.

– Ясно, да, вы правы. Панацеей это быть не должно.

– Вячеслав, как вы думаете, енисейцы могут ещё раз на нас напасть, после того, что мы им учинили прошлым летом?

– Вполне допускаю, Николай Валентинович.

Закончив разговор с Радеком, Соколов устало потёр глаза. Он понял, что хочет спать, но надо было ещё поговорить с Кузьминым.

– Тимофей, маршрут, то есть путь, до Китайского царства составлен. Дорога неблизкая, сложная, судя по тому, как в Китай ходили наши люди вроде томского казака Ивана Петлина, посетившего Пекин ещё в 1618 году.

– То есть мы не первые будем, – разочарованно протянул Кузьмин.

– Ты карты наши видел же? Вот смотри, вот путь, – Соколов провёл по карте пальцем, – а мы здесь. Понимаешь карту?

– Да, Вячеслав Андреевич, понимаю. Вот Кола, Белое море, вот Студёное, Енисей, Ангара, мне майор Сазонов всё обсказал крепко.

– Ну и хорошо. Вот ещё какое дело, Тимофей. Ты мне говорил, что поиздержался вконец? – Кузьмин кивнул, мгновенно напрягшись и не сводя глаз с Соколова. Тимофей уже не раз повторял, что у него не осталось запасов отцовых денег на оплату поморам перевозки поселенцев. А он, как купец и сын купца, не может более тратиться. – Так вот. – Вячеслав подошёл к зелёному сундуку, что стоял у лавки под окном, ловко снял пружины двух замков и достал из недр один за другим три увесистых мешочка. Они звякнули весьма приятным для сына купца звуком, когда Соколов поставил их на стол.

«Золото!» – воскликнул в душе Тимофей.

Соколов, увидев блеск в глазах Кузьмина, улыбаясь, кивнул и стал распутывать тесёмку одного из мешочков. Аккуратно высыпав половину содержимого и придерживая ладонью разбегающиеся золотые кругляши, сказал:

– Ну вот, Тимофей, это плата за труды твои.

Тимофей был несказанно поражён: золото – ладно, ничего удивительного в этом нет, но монета! Осторожно взяв одну двумя пальцами, он приблизил её к глазам, внимательно разглядывая.

– Знак сокола, понятно. Один чер… – не понял Кузьмин.

– Червонец, – подсказал Соколов. – Тимофей, а сколько стоит заказать корабль в Голландии или Швеции? – отвлекая Кузьмина от созерцания монет, вдруг спросил князь.