– Ясно, Вячеслав Андреевич, – Сазонов понимающе глянул на Владимира. Тот рассеянно кивал, полностью погружённый в свои мысли.

– И, мужики, давайте уже просто – Вячеслав. Честное слово, пора. – И обратился к Галдане: – Скажи им, чтобы показали нам дорогу к их поселению.

Услышав это предложение, тунгусы побледнели и отчаянно замотали головами, о чём-то умоляя Вячеслава.

– Галдана, скажи им, что мы никого не убьём, мы их заберём сюда. Будут жить с нами. Будут нам кыштымами.

Теперь лица туземцев удивлённо вытянулись, они что-то возбуждённо залопотали.

– Галдана, о чём они говорят?

– Говорят, у них нет теперь воинов, много ртов, много женщин. Вы не возьмёте.

– Скажи им, нам не нужны пока воины. Нужны охотники и старые люди, которые много знают.

Туземцы зацокали языками и возбуждённо закивали.

– Галдана, а далеко до их поселения? – Владимир тоже решил поучаствовать в допросе.

– Говорят, что недалеко, по воде близко. Но они пешком шли.

– Скажи им, что скоро пойдём. Всё. Алексей, готовь человек десять. Сам пойдёшь или Новикова взять?

– Сам пойду, конечно, возьму отделение Рината.

– Хорошо, через часик выходим.

Отряд шёл по берегу Ангары, то и дело отклоняясь влево, частенько мешали скалы и высокие холмы, в изобилии встречающиеся на пути группы. Отряд вело двое тунгусов, двух других оставили в лагере, несмотря на их мольбы взять с собой всех. Также решено было надеть бронежилеты и каски, так как опасность засады Сазонову представлялась очень возможной. Восемь человек, раненных во время набега, стали очень большой проблемой, тем более не хотелось увеличения раненых.

Шли ходко, несмотря на все прелести девственной природы в виде кустарников и буераков, мелких речушек и каменных россыпей, а если прибавить ещё и мелко накрапывающий холодный дождик, то картина становится полной. Отряд вымок и продрог основательно, плащи были не у всех. По прошествии пары часов двое тунгусов залопотали на своём языке и указывали на пологий холм, полностью заросший лесом. Галдана, завёрнутая в армейский плащ, перевела, что за холмом находится их селение.

Сержант отделения Ринат Саляев с двумя морпехами, опережая отряд, выдвинулись на разведку. Было довольно глупо парадным строем заходить в селение, несмотря на то что почти все его воины погибли. Соколов остановил группу в густом кустарнике у холма, здесь должны были дождаться возвращения разведчиков.

Наконец они вернулись.

– Ну что там, Ринат?

– А ничего интересного, Вячеслав Андреевич, десятка два чумов, нескольких туземцев видел, так… бродят. Охраны нет никакой, все, видимо, в чумах сидят – дождь ведь, и овцы блеяли, по-моему. Безопасно, мы подойдём спокойно.

– Овцы – это хорошо. Ладно, пошли, Алексей, смотри, чтобы никто лук не успел натянуть.

– Так там вроде некому натягивать-то, – майор хмыкнул и серьёзно добавил: – Конечно, Вячеслав.

– Галдана, ты скажи ему, – Вячеслав указывал на тунгуса, который хмуро понурил мокрую голову в ожидании встречи со своей роднёй, – чтобы сразу к вождю вёл.

Тот молча кивнул.

Селение встретило незнакомцев обыденно и тихо, можно сказать, что их вообще не заметили. Некоторые люди вышли посмотреть на них, но даже эмоции были почти на нуле. Никаких криков или плача от потери мужчин не было. Только дети вились вокруг пришельцев, внимательно заглядывая в их лица. Видимо, тут ещё не встречались с европейцами. Над крытыми берестой и шкурами чумами курились дымки.

Разговор с вождём явно не клеился. Старик на контакт не шёл, да и запугать его не получится. Он недавно потерял последнего сына, последнюю надежду на будущее своего кочевья. Тутумэ, так звали вождя, сидел, поджав ноги, и пил горячий травяной чай. Его изрезанное морщинами лицо выражало полную безразличность к окружающему миру, однако гостей в чум к нему пригласили и даже подали нехитрое угощение – чай, сушёные ягоды, вяленое мясо и обжигающе горячий мясной бульон с какими-то корешками.