– Ну и отлично, Вячеслав Андреевич, наконец вы перестанете травить нас, – Сазонов обрадовался этому сообщению.

– Ладно, как проветрится, зовите Галдану и этих, тунгусов, надеюсь, они уже позавтракали.

Сазонов, Соколов и Кабаржицкий сидели уже около получаса, но так и не пришли к общему знаменателю, обсуждая планы Вячеслава. Инженер предлагал наведаться в логово атаковавших их туземцев. Логика была в том, что экспедиции необходимо пополнение пищевых запасов.

– Скоро осень кончится, ребята. Думайте, что зимой делать будем. Охотой кто-нибудь занимался?

– Да есть, наверное, такие, мы поспрашиваем у парней. Твои-то как?

– Есть двое, но их опыт не назовёшь охотой. Так, выезды на природу под водочку, пострелять по банкам. Утрирую, конечно, но примерно так, – Вячеслав нетерпеливо забарабанил по столу. – Володя, давай тунгусов сюда.

Кабаржицкий выглянул на крыльцо и махнул рукой, заводи, мол. Четвёрка тунгусов уже не вздрагивала от каждого шороха, вошли они хоть и с робостью, но уже не со страхом в глазах. Пришла и Галдана. Расселись на лавке и уставились на Вячеслава, тот, поглаживая усы, собирался с мыслями. Наконец решился:

– Галдана, спроси их, кем был убитый нами воин из их отряда в цветной одежде и с железной саблей?

– Сын старшего рода, главный воин, отец его старый и не может теперь быть главным. Нету сына, – после некоторого времени переговоров с эвенками ответила Галдана.

– Спроси, много ли воинов у них осталось? – Сазонов понял, куда клонил Вячеслав.

– Говорят, остались слабые, больные и раненые. Мало. Шесть человек.

Кабаржицкий удивлённо спросил:

– Они что, всех воинов на нас послали? И теперь там остались женщины и дети?

– Интересно, чего они дальше делать будут, – сказал Вячеслав. – Галдана, спроси их, зачем они на нас напали?

– Говорят, приказали.

– Кто?

– Говорят, кому соболя и белку дают. Буряад. Они их убьют. Соболя нет – убьют. Плохой кыштым.

– Ясно, спроси, что теперь они делать будут, после того, как мы их воинов убили.

– Говорят, будут в другой род идти, к Хатысме, он брат старого вождя. У него есть сыновья. Сильный род. Много воинов. Их не примут.

– Это ты так думаешь? – заинтересовался Вячеслав.

– Да, остались старые, слабые, дети и женщины – кто кормить их захочет? – Галдана искренне не понимала, как Вячеслав мог этого не знать.

– Скажи им это!

Галдана обратилась к ним, тунгусы заметно приуныли, покачали головами. Начали обсуждать что-то между собой.

– Говорят, их одних возьмут. Но вы не отпустите.

– Конечно, не отпустим, – утвердительно кивнул Вячеслав. – Так, мужики, какие мысли? – он хлопнул ладонью по столу, отчего тунгусы заметно вздрогнули.

– Скажи, что ты хочешь, и я скажу свои мысли, – улыбнулся Сазонов.

– Вячеслав Андреевич, вы что, хотите их сюда привести? – Кабаржицкий в свою очередь изумился.

– Ну… надо сначала посмотреть на их хозяйство, чем живут, что нам понадобится.

– А что нам может понадобиться?! – хором воскликнули оба офицера.

– Мы здесь зимой не жили, мужики, исходите из этого. Сколько у нас осталось еды?

Сазонов почесал голову, прищурился:

– Где-то на месяц-полтора.

– Вот! А я о чём вам толкую? Наши посадки – это только на будущее задел, главное – семенной фонд собрать. Весной используем коняшек.

– Вячеслав Андреевич, а как они нас будут кормить, если они себя прокормить не смогут? – Владимир не понимал, чего хочет Вячеслав.

– У нас есть голова на плечах, а у них есть знания о мире, в котором они живут. Нас надо только научить, а дальше мы сами сможем. Как говорил великий человек Жуковский: «Человек полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу своего разума». А нам проще – летать не надо, надо лишь использовать местность, где мы появились, для того, чтобы тут прожить. Всего лишь.