В январе 1929 года Сталин сказал одному американскому гостю – побывавшему в Москве крупному фермеру Томасу Кэмбеллу: «Ни в одной стране не принимают наших деловых людей так радушно и гостеприимно, как в Соединенных Штатах».
В своем кругу вождь выражался иначе, писал членам политбюро: «Следует помнить, что Северная Америка, нынешний гегемон финансового мира и наш главный враг, прилагает и будет прилагать все силы к тому, чтобы подорвать наше валютное положение. Учитываете ли вы эту перспективу?»
В тридцатые годы приобретали американскую военную технику, включая авиационные и танковые моторы, артиллерию и радиоаппаратуру.
Первый американский посол в Москве – Уильям Буллит. Он долго ждал этого часа, уговаривая Белый дом признать Советскую Россию. Буллит женился на вдове американского коммуниста Джона Рида, похороненного у Кремлевской стены. Но посла ждало большое разочарование. Впоследствии он писал о Сталине: «Президент Рузвельт думал, что в Москве сидит джентльмен, а там сидел бывший кавказский бандит».
Уильям Буллит покинул свой пост в 1936 году. На смену ему прибыл Джозеф Дэвис, видный деятель демократической партии и друг американского президента. Сталину невероятно с ним повезло. Дэвис поверил даже в истинность печально знаменитых московских процессов, на которых недавние руководители советского государства «признавались» во всех смертных грехах. Он не сомневался в виновности подсудимых и слал соответствующие послания Рузвельту. Дэвис написал книгу «Миссия в Москве», по ней сняли фильм, который понравился Сталину.
Механизаторы на тракторе «Фордзон». 1950
[ТАСС]
Дэвиса в посольстве сменил Лоуренс Штейнгардт, крупный юрист и очень богатый человек. Он поддержал Франклина Рузвельта на выборах, и президент предложил ему дипломатический пост. Рузвельт останется доволен Штейнгардтом: «Задание в Москве вы исполнили на все сто процентов».
Вот характерная запись беседы заведующего отделом американских стран Громыко с послом США в СССР:
Встретился со Штейнгардтом на концерте ансамбля Красной Армии на Сельскохозяйственной выставке.
Спросил, как он чувствует себя в Москве. Штейнгардт ответил, что чувствует себя очень хорошо во всех отношениях. До последнего времени, сказал Штейнгардт, имели место отдельные неполадки хозяйственного порядка, но постепенно эти неполадки устраняются. Штейнгардт указал, что надеется, что указанные неполадки совсем будут устранены. Штейнгардт далее заявил, что он вообще считает, что ему в Москве работать будет нетрудно, так как отношения между СССР и США дружественные, хорошие.
Американский посланник Буллит на скачках на одной из трибун Московского ипподрома. 1934
[РГАКФД]
Я, разумеется, целиком со Штейнгардтом согласился, добавив при этом, что и в перспективе несомненно еще большее укрепление дружественных отношений между двумя великими странами.
Затем Штейнгардт заявил, что имеются, однако, некоторые мелкие вопросы, которые следовало бы быстрее урегулировать. Штейнгардт стал говорить, как и следовало ожидать, о женах американцев – советских гражданках. Посол считает, что этих дел, в быстром решении которых заинтересовано посольство, насчитывается до десяти.
Не желая распространяться по данному вопросу, я дал понять Штейнгардту, что вопрос этот не так прост. Штейнгардт, однако, выразил надежду, что постепенно этот вопрос – о выезде жен американцев из СССР – будет решен положительно.
Спросил Штейнгардта, нравится ли ему концерт. Штейнгардт ответил, что концерт исключительно хороший. «Я, – заявил Штейнгардт, – ручаюсь за то, что ансамбль в Америке будет иметь огромный успех».