Отвечать Анди не собиралась. Стряхнула муку с верхнего платья и занялась котлом – варево намеревалось подгорать, а лишить дерхов ужина в планы девушки не входило.

Толстяк шумно пыхтел за спиной, горестно подсчитывая убытки. А что там подсчитывать? Упавшую со стола тарелку Анди подхватила над полом и отправила под стол, чтоб не пострадала. Рухнувшую полку можно повесить обратно. Сковородкам ничего не будет. Кружку она склеит, а что касается муки… Посидит неделю без лепешек, если хозяин решит ее наказать. Зато как размялась! Накопившаяся за последние дни горечь выплеснулась и наконец-то перестала отравлять жизнь. Анди вздохнула, ощущая, как легче стало дышать.

– Жарклан!

Судя по угрожающему низкому тону – почти шепоту – хозяин в ярости. Анди успела уже уяснить, что аргосцы не любят драть попусту горло.

– Я жду объяснений.

Толстяк зашуршал одеждой, видимо нацепляя обратно ремень. Неплохо он, кстати, им владеет. Да и двигается не совсем неуклюже.

– Она пыталась меня отравить, господин, – выпалил слуга и замер, ожидая реакции. Анди тоже замерла. Вот сейчас ее передадут страже, а там… снова работорговцы, рынок и жрецы. Все вернется на круги своя. Азарт схватки отступал, и ему на смену приходила совесть… Ведь здесь неплохо. Хозяин пусть и странный, но добрый. Кормят хорошо. Цепь носить не заставляют, да и вообще много чего не заставляют делать, но снова вмешался ее проклятый характер. Чего стоило потерпеть?! Вспылила из-за одного ведра! Вспомнила бы сколько таких «ведер» она получала от надсмотрщиков, когда ее пытались сломить. Дура! Глупая, бестолковая и бездарная.

– Позвольте, господин, – и в кухню вошла «гора», отчего комната сразу уменьшилась в объеме.

Анди не выдержала, обернулась. Прежде таких людей она не встречала. Здоровый, лицо в шрамах – страшно смотреть. На бритой голове тоже шрамы. Одно ухо искорежено, во-втором блестит серьга. Нос приплюснут, а глаза – чисто как у кошака – ярко-зеленые, бандитские, опасные и чуточку-лукавые. Да и сам он… Анди поежилась. Опасный тип. И что за дела с ним у хозяина?

– Эта? – кружка утонула в ладони. Толстяк кивнул.

Громила принюхался. Сделал маленький глоток. Потом еще. Посмотрел на Анди со снисходительным уважением.

– Артьера, – пояснил Ирлану, – приправа. Ею посыпают мясо перед копчением или рыбу, но если добавить в воду – та превращает ее в острую штучку. Слышал, целители назначают ее тем, кто страдает от густой или медленной крови, мол, разгоняет по венам.

Анди демонстративно взяла свою кружку, отпила. Толстяк смотрел на нее с ужасом, а когда не дождался судорог, не поверил.

– Это какая-то ошибка, – пробормотал, – она воду подменила. И не может эта гадость быть лекарством. Невозможно.

Попытался забрать кружку у верзилы, но тот не отдал.

– Не стоит, у нас к ней с детства приучают.

– Дай мне, – потребовал вдруг Ирлан.

– Господин, – предупреждающе протянул верзила, но аргосец слушать не стал, шагнул к Анди, протянул руку, та отдала кружку. И все замерли с предвкушением.

Один глоток. Второй.

– К-х-м, – Ирлан рванул ворот рубашки, – действительно разгоняет. Будто огонь по венам. Но это точно не яд.

И вдруг рванул к ведру. Одним движением поднял ковшик, наполнил.

– Господин! – в ужасе завопил Жарклан, Анди дернулась было отобрать, но Ирлан и сам выронил ковш на пол, а драгоценная вода снова напитала и без того мокрый пол. Засипел, из глаз потекли слезы.

– Нормальной воды здесь нет, – понятливо догадался верзила, и Жарк потащил хозяина на улицу – к колодцу.

Еда дерхам между тем приготовилась. Анди добавила порубленных костей. Помешала в последний раз. Обхватила котел полотенцем. С натугой подняла.